Между США и Китаем в июне разгорелась торговая война, которая привела к взаимному повышению пошлин на товары, а экспорт нефти из США в КНР уменьшился десятикратно. В первом полугодии Китай был крупнейшим покупателем американской нефти, но в августе не импортировал нефть из США вообще, а в сентябре закупал лишь 31 тыс. баррелей в сутки.
О том, как может повлиять экономическое противостояние двух мировых держав на их сотрудничество с Россией «Агентству нефтегазовой информации» сообщил эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при правительстве РФ Станислав Митрахович.
– Между КНР и США разворачивается не только торговая война, но и начинается конфликт стратегического характера. Рост экономики Китая неизбежно привел к росту его политических амбиций, в том числе касающихся определения глобальных правил игры в мире, а у США остались, что называется, последние годы, когда темпы роста влияния КНР еще можно притормозить.
Поэтому их противостояние – это надолго, оно продолжится даже после Трампа и будет влиять в том числе на энергетику различных стран, причем последствия можно разделить на краткосрочные и долгосрочные.
Часто считается, что торговые войны сокращают потребление ресурсов, в том числе через снижение темпов экономического роста. Однако на деле ситуация сложнее: в случае различных форматов конфронтации одни игроки выигрывают или проигрывают намного больше других. В противостоянии США и КНР ситуация уже дошла до отказа Китая в сентябре покупать американскую нефть, а в октябре – отказа покупать американский газ. И даже если из-за торговой войны китайская экономика может затормозить рост, и в краткосрочной перспективе иные поставщики углеводородов вроде России столкнутся со снижением цены на свой товар, то позже они получат очевидную выгоду, заменяя американцев.
Если конфронтация Пекина и Вашингтона пойдет по нарастающей, то под угрозой окажутся не только собственно поставки углеводородов в КНР, но и поставки из союзных США стран. Скажем, такой американский союзник как Австралия, в 2017 году поставила в КНР 4,8 млн. т СПГ (сами США – 3,6 млн. т). Дополнительный риск для сохранения поставок газа в Китай морским путем возникнет, если конфронтация затронет и военно-политическую сферу, включая и эскалацию китайско-американского противостояния в Южно-Китайском море, пока еще не дошедшую до стрельбы. Но все зависит от динамики развития конфликта, от мер КНР против американского бизнеса в ответ на американские пошлины, от военно-морских провокаций и т. п. Теоретически тот же американский газ могут перепродавать трейдеры и посредники, формально выводя торговлю энергоресурсами из поля официальной статистики обеих стран. Вопрос вновь в том, устроит ли этот вариант оба правительства, втягивающиеся все больше в спираль конфронтации.
США в силу описанных процессов теряют часть рынка сбыта для своих добычных компаний, но получают возможность самостоятельно либо в коалиции с партнерами все же начать решать стратегически важную задачу снижения темпов роста глобального влияния Китая, темпов его политической и экономической экспансии. Китай, в свою очередь, особенно в случае развития конфликта по нарастающей, может столкнуться с нехваткой энергоресурсов либо необходимостью доплачивать за них, а также с возможным снижением темпов экономического роста.
Зато в случае адаптации к проблемам правительство КНР вполне аргументировано покажет, что их страна способна выносить любое давление США, превратившись в полноценную сверхдержаву и подняв свою репутацию и внутри страны, и на мировой арене.
Но еще больше возможностей открывается для России. Во-первых, из-за роста рисков морских поставок углеводородов в КНР Пекин будет вынужден лояльнее смотреть на российские предложения по наращиванию экспорта нефти и газа.
Это касается и возможностей по увеличению мощностей “Силы Сибири” и по еще согласованному во всех аспектах проекту “Силы Сибири-2” (бывший проект “Алтай”), и по сухопутному продолжению газопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток. Уже запланированные шаги по расширению мощностей ВСТО и ВСТО-2 могут быть дополнены новыми сходными проектами, особенно если США попытаются блокировать танкерный доступ в Китай не только своих союзников, но и третьих стран (ближневосточных и пр.).
Также возможен рост востребованности СПГ с арктических проектов НОВАТЭКа, но в этом вопросе будет играть роль конфигурация сил на море (в какой степени маршруты, являющиеся продолжением Северного морского пути, затронет военно-морское противостояние КНР и США).
Нельзя исключать, что на каком-то этапе американо-китайской конфронтации у Вашингтона также может появиться заинтересованность в России – в тех аспектах, где можно попытаться снизить интенсивность российско-китайской кооперации и не допускать формирования полноценного российско-китайского блока.
Для Москвы эти потенциальные американские запросы могут так же оказаться полезными, поскольку они теоретически способны дать большую свободу действий и дипломатических маневров. От американской стороны в таком случае потребуются уступки уже в пользу России, в том числе связанные и с отказом от санкций в сфере энергетики. (Агентство нефтегазовой информации/Энергетика Украины и мира)