В 2019 г. рост цен на ГСМ в Казахстане продолжится. Так считает экономист, аналитик нефтегазового рынка Сергей Смирнов. Он объяснил казахстанский парадокс: почему цены на топливо в долгосрочной перспективе всегда растут, вне зависимости от цен на нефть.
За 2018 казахстанские НПЗ произвели 3,9 млн. т моторного топлива (бензин, авиационный керосин). Этот объем на треть превышает показатели предыдущего года, такие данные сообщают в Комитете по статистике Министерства национальной экономики. Дизельного топлива в республике произвели 4,6 млн. т, то есть на 7,4% больше, чем в 2017, и 2,9 млн. т топочного мазута, что на 12,9% меньше, чем годом ранее.
F: Сергей Леонидович, мы стали перерабатывать больше топлива. Что будет с ценами на бензин в 2019? Он подешевеет?
– Увеличив объемы производства на наших модернизированных заводах, мы вовремя не отказались от поставок российского бензина и получили затоваривание бензином АИ-92. Он упал в стоимости со 160 тенге за литр до 150-153 тенге за литр. Вместе с тем подскочили цены на дизтопливо. В конце 2017 дизель стоил примерно одинаково с АИ-92. Сейчас цена дизтоплива составляет 193 тенге за литр, то есть выше, чем бензина АИ-98. Но когда избыток продастся, цены снова начнут расти.
F: Казахстан вновь готов отказаться от российского бензина, чтобы защитить внутренний рынок. Это как-то повлияет на ценообразование?
– К 2025 в рамках ЕАЭС будет сформирован единый топливный рынок. Полагаю, что цены в Казахстане будут формироваться на основе российских, где АИ-92 стоит сегодня свыше 40 рублей (около 227 тенге). Это означает, что стоимость бензина постепенно вырастет примерно на четверть для выравнивания с российской. Чиновники в последнее время объясняли возникновение дефицита на топливном рынке республики массовым перетоком нашего дешевого топлива в соседнюю Россию: якобы “транзитники” устанавливают дополнительные баки и т.д. На мой взгляд, смешное объяснение. Чтобы возникал дефицит в таких объемах, в каких он возникает в Казахстане, топливо надо вывозить не канистрами, а железнодорожными цистернами. Но тогда это контрабанда в крупных размерах, и возникают вопросы к таможне.
F: Получается, цены будут расти в долгосрочной перспективе?
– 2025 год – не такая далекая перспектива. В 2023-2024 уже должен быть создан какой-то прообраз топливного рынка. Почему в прошлом году выросли цены на дизтопливо? Потому что летом акцизы были подняты в 17 раз! Именно для того, чтобы оно меньше уходило в Россию. То же самое могут сделать и с бензином, объяснив это защитой нашего рынка. Кстати, когда акцизы на дизтопливо повышали, обещали, что это временная мера и она будет действовать до 1 ноября 2018. Сейчас январь 2019 – цены продолжают оставаться высокими. Обещали – и не сделали.
Рост нефтедобычи в стране обеспечивается такими крупными проектами, как Кашаган, Тенгиз, Карачаганак (это около 70% производимой в республике нефти), но они работают по соглашениям о разделе продукции (СРП), ориентированы на экспорт и не обязаны поставлять нефть на внутренний рынок.
У нас цены на ГСМ не привязаны к ценам на нефть. Падает цена на нефть на мировом рынке или растет, цены все равно продолжат расти, потому что они ориентируются на российский рынок. А у нас с Россией разное ценообразование – там 7-10% от стоимости топлива составляет сырая нефть, у нас где-то 50-60%. У нас налоговая часть – примерно 15%, в России около 50%. Поэтому в России цена на сырье слабо влияет на стоимость ГСМ. У нас должна бы зависеть, но практика показывает обратное. Это выгодно нашим крупным нефтетрейдерам. Даже во времена жестко регулируемых цен у нас регулировали цены на конечном сегменте (рознице, АЗС), а не на оптовом, поделенном практически между пятью компаниями, рынке.
F: В последнюю неделю декабря ушедшего года министр энергетики Канат Бозумбаев заявил об отказе от строительства четвертого НПЗ. Нужен ли он Казахстану?
– Еще в 2014 президент поставил задачу разработать ТЭО четвертого НПЗ, но этого до сих пор не сделано. Чиновники под разными предлогами затягивают его разработку. То ищут место для его строительства, то источники сырья, то (даже не определив его мощность) рынки сбыта для произведенных на нем нефтепродуктов… До сих пор нет определенности ни с первым, ни со вторым, ни с третьим. С Кыргызстаном долго-долго договариваемся о поставках ему всего около 200 тыс. т топлива.
Власти заявляют о рыночной экономике, но боятся конкуренции, загораживаются от нее то запретами, то высокими пошлинами. Договориться и поделить топливный рынок даже в рамках ЕАЭС, с той же Россией не могут.
Учитывая, что плановая модернизация имеющихся НПЗ затянулась на 10 лет, строительство нового завода не следует откладывать до 2030. Тем более что нет определенности с наступлением дефицита топлива. Так, год назад Канат Бозумбаев, ссылаясь на расчеты международных и казахстанских экспертов, утверждал, что нехватку по бензину и дизтопливу страна начнет испытывать к 2023, и к этому сроку четвертый завод должен быть построен. Теперь “вдруг”, со ссылкой на тех же международных экспертов, выясняется, что “благодаря проведенной модернизации у нас есть хороший лаг до 2026-2027”, а если еще и газифицируем автотранспорт, то “до 2030 года новые мощности для внутреннего рынка не будут нужны”. А если энерговедомство здесь вновь просчитается, как это уже происходило с объемами потребления ГСМ и сроками модернизации?
Следует уже сегодня определиться с местоположением завода, мощностям и проектировать под низко оцениваемую на мировом рынке (на 30-40% дешевле марки Brent) высоковязкую нефть с месторождений Бузачи, Жетыбай, Каражанбас, Каламкас. Тем более что ее переработка позволит выпускать еще и моторные масла. Сегодня в Казахстане существует единственное предприятие по их производству, но его мощности не могут полностью обеспечить потребности страны, и свыше 80% потребляемых смазочных материалов ввозится из-за рубежа. Самый крупный поставщик – Россия, на которую приходится до 70% их общего объема. (Forbes.kz/Энергетика Украины и мира)