Развитие сектора биоэнергетики в Украине предусмотрено двумя документами: нацпланом по развитию альтернативной энергетики до 2020 г. и энергетической стратегией до 2035 г. Сможет ли Украина выполнить планы, озвученные в этих документах – вопрос неоднозначный.
«Энергореформа» анализировала текущую ситуацию в Украине.
Если смотреть по количественному показателю – планируемому объему потребления энергии с биомассы к 2020 году – мы можем и не вложиться в сроки.
Нацплан-2020 предусматривает 5 млн. т.н.э. биоэнергии к 2020 г., стратегия – немного скромнее, 4 млн. т.н.э. Производство биоэнергии в 2017 г. составило 3,6 млн. т.н.э, из которых свыше 500 тыс. т.н.э. (биотопливо) ушло на экспорт, а потребление составило немного больше 3 млн. т.н.э. При сохранении существующей тенденции роста сектора получить запланированных 4-5 млн. т.н.э. к 2020 году вряд ли удастся. Об этом свидетельствуют и прогнозы Биоэнергетической ассоциации Украины.
Также маловероятно, что Украина сможет к 2020 году установить запланированные тепловые мощности на биомассе – почти 12 ГВт (здесь нужно помнить, что почти 99% биоэнергетики составляет тепло, и именно оно определяет ситуацию в отрасли).
На начало 2019 года тепловые мощности на биомассе составляли 5,3 ГВт, из которых 2,2 ГВт были установлены после 2014 года. При такой динамике вряд ли количество твердотопливных котлов за два года удвоится. Однако назвать план проваленным будет не верно.
Как объяснил глава БАУ Георгий Гелетуха, благодаря экономии от утепления, а также из-за потери части территорий потребление тепла с момента составления плана сократилось, и Украина может выйти на запланированную долю тепла с биомассы при меньших мощностях.
“В 2017 году доля тепла с биомассы в конечном потреблении составила 7,6%. В 2015-2017 годах прирост составил 1,6% в год. То есть до конца 2020 года при этой динамике будем иметь примерно 12,4% тепла с биомассы при плане 12,2%”, – отметил глава БАУ.
Биокотлы: тенденции рынка
По данным Госэнергоэффективности, основная доля новых тепловых мощностей, установленных с 2014 г., приходится на бюджетные учреждения (почти 48%) и промышленность (22%). На население приходится 11% новых мощностей, остальные 19% – на ТКЭ. Таким образом, большую часть прироста тепловых мощностей дают твердотопливные котлы, хотя они и близко не стоят к биоТЭЦ по мощности.
Госэнергоэффективности подсчитало, что в 2014-2018 гг. негазовые котлы поставили 25 тыс. домохозяйств (общее количество домохозяйств в Украине – 15 млн.). Также растет количество промышленных котлов. По словам директора одного из крупных производителей котлов “Волынь-Кальвис” Анатолия Поникарчука, в последние годы на украинском рынке растет конкуренция, ощущается “бум” новых производителей, однако пропорционального роста спроса нет.
“Я не вижу роста спроса за последние годы. Если посмотреть статистику, то в прошлом году коммунальный сектор взял газа больше, котлов – меньше. Мы удержали свои позиции по экономическим показателям (продажи в денежном эквиваленте в 2018 году выросли на 7% к 2017 году) за счет увеличения экспорта на несколько процентов. В последние два года имеем неплохую реализацию на рынках Беларуси и Болгарии – 25-28% от общего объема продаж”, – объяснил Поникарчук.
В то же время, потребитель стал более требовательным к техническим характеристикам котлов. Если в 2013-2016 гг. “Волынь-Кальвис” ставила около 90-100 МВт мощностей ежегодно, то в 2017-2018 гг. – порядка 60-70 МВт, но с высшей степенью механизации.
Могло быть и хуже. А могло и лучше
Хотя динамика вне всяких сомнений позитивная, биоэнергетика могла бы расти намного быстрее. Как напомнил глава БАУ Георгий Гелетуха, “Нафтогаз” призвал готовиться к полной остановке транзита газа через Украину с 2020 г., что создает риски дефицита газа, в том числе, для отопления. Увеличение доли тепла с биомассы могло бы ограничить такие риски.
Некоторые изменения в последние годы были положительными для отрасли: ввод рыночной цены на газ для бизнеса и организаций, новая система определения тарифа (гарантированный тариф 90% от тарифа на тепло с газа) и первые шаги к монетизации субсидий. Все эти вещи способствуют установке мощностей по сжиганию биомассы. В то же время, основным потребителем тепла является население (около 60%), а цена на газ для населения и компаний, занимающихся централизованным отоплением, все еще не рыночная.
Что нужно сделать?
- Доступ к сетям
Дать толчок развитию биоэнергетики могло бы упрощение доступа к теплосетям, считает Анатолий Поникарчук. Это создало бы конкуренцию в теплоэнергетике ЖКХ и мотивировало бы ставить котлы и ТЭЦ на биомассе. Георгий Гелетуха согласен с коллегой, что проблемы по данному вопросу есть.
“Нужно ввести прозрачную и недискриминационную систему подключения независимых производителей тепловой энергии к существующим теплосетям. Госэнергоэффективности и БАУ наработали соответствующий законопроект уже два года назад, но он до сих пор находится на согласовании в Минрегионе”, – отметил он.
- Доступ к топливу
Второй вопрос – биотопливо. Твердотопливная биржа могла бы гарантировать, что собственник котла найдет топливо, а производитель топлива – потребителя. Глава БАУ говорит, что законопроект для внедрения биржи блокирует Минэкономразвития – ведомство хочет, чтобы биржа подчинялась ProZorro, а авторы проекта считают, что это создаст государственную монополию на торговлю биотопливом.
По словам директора “Волынь-Кальвис”, отсутствие биржи – не единственный барьер при закупке биотоплива. Яркий пример бюрократических преград – ситуация в лесной отрасли.
“Если взять Полесье, нет механизма для создания рынка, на котором можно продать или купить остатки древесины. Лесникам даже выделяют специальные затратные средства на сжигание остатков – это абсурд. Но это госструктура, сложная и не очень коммуницированная, чтобы эти остатки могли попадать через биржу или другие механизмы на рынок”, – рассказывает Анатолий Поникарчук.
Также не полностью используется потенциал торфа. По словам г-на Поникарчука, использование торфа на Волыни находится на уровне 15-20% от возможного потребления, хотя более активное использование торфа могло бы снизить себестоимость тепла, заместить импортный газ, и, в конце концов, создать рабочие места.
- Налог на выброс СО2
По данным БАУ, практически все установки на биомассе мощностью более 600-700 кВт превышают разрешенный объем выбросов СО2 – 500 т в год. Таким образом, они должны платить налог, который с 1 января 2019 года повышен до 10 грн. за тонну (было 0,41 грн.). Это влияет на экономику проектов.
“Налог на выбросы СО2 для котельных и ТЭС/ТЭЦ на биомассе и биогазе является дискриминирующим. Ни одна страна в мире не применяет его к биоэнергетическим объектам, поскольку биомасса является СО2 – нейтральным топливом, ведь при ее сжигании двуокиси углерода образуется столько же, сколько было поглощено растениями во время роста”, – отметил Георгий Гелетуха.
А как там в Европе?
Ну и как можно не сравнить украинские показатели с европейскими. По данным Евростата, на конец 2017 г. (более поздние данные отсутствуют) в странах Европы отопление биокотлами составляло 19,5% от общего количества потребляемого тепла. Самые высокие показатели у стран, богатых лесами: Швеции (69%, в предыдущем году было 60%), Финляндии (54%, было 51%), Латвии (54%, было 52%), Эстонии (51%, было 47%), Дании и Литве (по 46%).
Все страны продолжают наращивать долю тепла ВИЭ, некоторые планируют довести ее до 100%. Украина со своими 7,6% на этом фоне выгладит довольно скромно. Однако Госэнергоэффективности твердит, что внимание местной власти и бизнеса к альтернативному топливу растет, а замещение дорогого импортного газа остается приоритетом для государства. (Василина-Катерина Булик, Reform.energy/Энергетика Украины и мира)
