Почему в борьбе Андрея Коболева и Юрия Витренко нет победителей, что стоит за увольнением последнего и какими могут быть последствия для госкомпании. Ниже несколько мыслей относительно этой ситуации.
Один из самых эффективных деловых союзов Украины подошел к своему официальному финалу: возглавляемый Андреем Коболевым НАК “Нафтогаз Украины” готовится к увольнению Юрия Витренко.
Хотя ставки повышать уже некуда, оба партнера остаются верными исходным позициям. Сторона Коболева продолжает блефовать, объясняя уход оппонента “продолжением трансформации “Нафтогаза”. Витренко, наоборот, демонстрирует нарочитую откровенность, связывая увольнение с давним конфликтом.
Сейчас, когда один уходит, а второй остается, казалось бы, самое время определить победителя схватки, но поднимать руку рефери некому.
Почему проиграл Витренко? Даже не потому, что его “ушли”. Его главным фиаско стала все та же откровенность: кто из делового мира теперь захочет иметь дело с партнером, который чуть что не так спешит рассказать об этом в фейсбуке?
У Коболева дела не лучше, потому что увольнение Витренко – это не про увеличение влиятельности главы “Нафтогаза”, это о повышении ответственности.
Теперь на Коболеве дамокловым мечом висят результаты за переговоры с Игорем Коломойским о дальнейшей судьбе “Укрнафты”. На нем же, Коболеве, теперь ответственность за международные суды с Россией.
За оба направления в НАК в последние годы отвечал Витренко. Теперь они становятся головной болью Коболева. Вкупе с имеющимися проблемами освоить такой клубок не в силах ни один СЕО, поэтому Коболев неизбежно пойдет по пути делегирования задач своим подчиненным.
Это его ахиллесова пята: за пять лет работы “Нафтогаза” под его управлением не была отстроена система контроля эффективности выполнения поручений. Именно это привело к многомиллионным убыткам компании “Нафтогаз трейдинг” и уничтожению одних из лучших месторождений “Укргаздобычи”.
“Друзья! Меня только что формально предупредили, что мою должность сокращают, и это означает, что через два месяца меня уволят из “Нафтогаза”. Поскольку постоянно приходится бороться с дезинформацией, причем, “с превосходящими силами соперника”, должен снова прибегнуть к радикальной открытости и выложить здесь свое видение ситуации”.
Так выглядит начало многострочного поста Витренко, в котором он привычно перечисляет заслуги своей команды и критикует шаги оппонента Коболева.
В конце сообщения Витренко разместил фото Путина с поднятым бокалом, намекая на реванш пророссийских сил в Украине и в “Нафтогазе” в частности.
За шесть лет управления НАК Коболев допустил много ошибок, но даже самые отчаянные враги не могут сказать, что он работает на Россию. Отчасти это говорит о том, что между бывшими партнерами-“реформаторами” сожжены все мосты и что сторона Витренко готова применять ранее запрещенные приемы.
Впрочем, Витренко отчасти прав. Между Коболевым и Путиным действительно есть нечто схожее, но это никак не связано с “русским миром”.
Речь о том, что и глава “Нафтогаза”, и российский президент предпочитают принимать важные форс-мажорные решения кулуарно, и даже после того как о них становится известно, – камуфлировать их под “плановые рядовые”.
С увольнением Витренко так и произошло.
Новости с соответствующим заголовком на сайте “Нафтогаза” нет. Зато есть сообщение о назначении экс-замглавы МИД Елены Зеркаль руководителем направления международных арбитражей компании. Именно это направление было самым важным в зоне ответственности Витренко.
Чтобы не оставлять прессу наедине с Витренко, к дискуссии подключился Андрей Фаворов. Месяц назад он ушел из НАК с должности главы интегрированного газового бизнеса компании, но поскольку сделал это добровольно, то в публичном конфликте между Витренко и Коболевым выступает на стороне последнего.
За несколько дней Фаворов дал пару интервью. В обоих случаях он не упускал возможности уколоть Витренко, но увлекся. Рассказывая журналистам проекта enkorr о скелетах в шкафу Витренко, Фаворов привел два примера.
Первый касался внутренней кухни “Укргаздобычи”.
По словам Фаворова, для выполнения программы “20/20”, подразумевавшей наращивание объемов добычи газа до 20 млрд. куб. м к 2020 г., несколько лет назад были загублены два высокодебитовых месторождения газа.
“Программа “20/20” была ужасно подготовлена. Сделать ее невозможно, потому что физике (естественному процессу выхода газа на поверхность. – ЭП) пофиг на то, что думает и рисует на презентациях McKinsey (консалтинговая компания, которую “Нафтогаз” привлекал для разработки программы “20/20″. – ЭП).
В итоге оказалось, что программу выполнить невозможно и менеджмент бонус не получит. Что делать? Во-первых, они взяли и увеличили технические потери (что позволило увеличить объем добычи так называемого валового газа”. – ЭП). Во-вторых, берутся непростительные, расстрельные риски с операционной деятельностью и эксплуатационными режимами месторождений.
Посмотрите, что произошло с Тимофеевским и Западно-Хрестищенским месторождениями. Их “обводнили”, потому что газ нужен был “сегодня”, в 2017-2018 годах. Грубо говоря, они убили два месторождения, гонясь за сиюминутным выполнением плана. Это путь в никуда”, – сказал Фаворов.
Второй приведенный им пример касался работы компании “Нафтогаз трейдинг”.
Она зарабатывает на купле-продаже газа, но, по словам Фаворова, до его прихода в НАК менеджмент провел операцию, которая принесла большие потери. Это произошло из-за того, что “Нафтогаз трейдинг” закупила в интересах контрагента газ, но впоследствии тот отказался выкупать этот ресурс.
“Покупатель “сдулся”. В итоге “Нафтогаз трейдинг” осталась с газом, который начал падать в цене. Он влетел на минус 300 млн. грн., а если они эту “позицию” не ликвидировали, то влетели на все 600 млн. грн.”, – говорит Фаворов.
Предавая огласке эти эпизоды, Фаворов преследовал одну цель: показать неэффективность работы Витренко в госкомпании. Логика Фаворова строилась на том, что и “Укргаздобыча” из первогопримера, и “Нафтогаз трейдинг” из второго входили в вертикаль ответственности Витренко. Но что получилось?
Во-первых, базовые параметры программы “20/20”, которую Фаворов называет ужасной, были включены в стратегический план “Укргаздобычи”. Этот план проходил через сито согласований “Нафтогаза” по всей его управленческой вертикали, включая, правление, наблюдательный совет и Коболева в частности.
При этом сама программа началась с проекта, который делала компания McKinsey. Основные параметры программы наблюдательному совету “Нафтогаза” презентовал Отто Ватерландер. На тот момент он был первым лицом в McKinsey, а сейчас является фаворитом Коболева в “Нафтогазе”.
Во-вторых, компания “Нафтогаз трейдинг” появилась в системе “Нафтогаза” в каденцию Коболева. Значит, она работала в условиях, созданных для нее материнской компанией. Почему же для новой структуры не был установлен классический предохранитель невозможности совершения менеджером крупной операции без одобрения правления или наблюдательного совета?
Возможно, ответ лежит во внутренней управленческой системе “Нафтогаза”, а если так, то перестановка кадров внутри системы вряд ли что-то изменит. (Дмитрий Рясной, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)
