Капиталовложения в мероприятия по достижению чистого нулевого уровня выбросов предположительно составят к 2050 г. около $275 трлн., то есть $9,2 трлн. в год.

Переход мировой экономики к чистому нулевому уровню выбросов к середине века будет иметь высокие начальные издержки, но, как свидетельствует новое исследование McKinsey, выгоды в виде уменьшения ущерба климату и создания промышленных инноваций окажутся несоизмеримо выше.

В исследовании подробно излагаются значительные преимущества, которые могут возникнуть от ограничения последствий глобального потепления, а также всевозрастающие риски, связанные с бездействием в этом направлении. Авторы исследования, детально проанализировав ситуацию в 69 странах, рассматривают последствия снижения рисков глобального потепления для таких аспектов, как спрос, распределение капитала, производственные затраты и рабочие места в секторах, на которые приходится 85% всех выбросов.

Отправной точкой анализа и основой для расчета траектории перехода послужил гипотетический сценарий Net Zero 2050 (“Достижение чистого нулевого уровня выбросов к 2050 г.”), в рамках которого были подробно изучены экономические аспекты энергоперехода. Капиталовложения в мероприятия по достижению чистого нулевого уровня выбросов предположительно составят к 2050 г. около $275 трлн, то есть $9,2 трлн. в год. В этом случае текущие инвестиции в данной сфере придется увеличить на $3,5 трлн. в год. Кроме того, $1 трлн. из совокупного объема сегодняшних расходов предстоит перенаправить с активов, обусловливающих высокий уровень выбросов, на низкоуглеродные активы. Стоит отметить, что $3,5 трлн. эквивалентны примерно половине глобальной прибыли корпораций, четверти общемировых налоговых поступлений или 7% расходов домохозяйств.

На начальном этапе стремление к преобразованиям и нулевому уровню выбросов потребует серьезных инвестиций. Следующее десятилетие окажется решающим. В период с 2026 по 2030 г. расходы на физические активы вырастут с сегодняшних 6,8 до 8,8% от ВВП, после чего начнется снижение относительно этого пика.

Впрочем, не все указанные расходы следует относить к категории затрат. Многие инвестиции, связанные с достижением чистого нулевого уровня выбросов, уже сейчас приносят экономическую выгоду, и по мере дальнейшего энергетического перехода этот показатель, скорее всего, будет расти. Кроме того, эти капиталовложения могут обеспечить сокращение затрат за счет таких рычагов, как уменьшение потребления топлива, повышение материало- и энергоэффективности, а также снижение затрат на техническое обслуживание и ремонт.

В отношении рынка труда следует отметить, что в целом по всему миру достижение чистого нулевого уровня выбросов может повлечь за собой потерю примерно 185 млн. рабочих мест. Однако наряду с этим могут появиться около 200 млн. новых рабочих мест, учитывая необходимость в новых масштабных инвестициях и рост таких секторов, как водородная и возобновляемая энергетика. Хотя масштаб перераспределения рабочих ресурсов может быть меньше, чем масштабы других тенденций, включая автоматизацию, высвобожденным сотрудникам все же потребуется поддержка, обучение и профессиональная переподготовка в течение всего транзита.

Важнейшая проблема, связанная с климатическими изменениями, заключается в том, что эти изменения “несправедливы”: одним странам будет труднее достичь чистого нулевого уровня выбросов, чем другим. Развивающиеся государства и страны, более интенсивно использующие ископаемое топливо, должны будут вкладывать больше средств в процентах от ВВП, чтобы сократить свои выбросы

С социальной точки зрения важнейшая проблема, связанная с климатическими изменениями, заключается в том, что эти изменения “несправедливы”: одним странам будет труднее достичь чистого нулевого уровня выбросов, чем другим. В частности, развивающиеся государства и страны, более интенсивно использующие ископаемое топливо, должны будут вкладывать больше средств в процентах от ВВП, чтобы сократить свои выбросы. Например, согласно сценарию NGFS, (Network for Greening the Financial System – “Сеть по повышению экологичности финансовой системы”), потребность Казахстана в капитале достигнет около 15% ВВП, тогда как среднемировой показатель составит около 7,5%. Для населения последствия тоже могут оказаться весьма неоднородными. В частности, в переходный период граждане, имеющие относительно низкие доходы, будут страдать от роста цен больше. Однако в конечном итоге цены упадут благодаря снижению операционных затрат, связанных с низкоуглеродными источниками энергии.

В то время как энергопереход создаст новые возможности, его последствия могут проявляться неравномерно. В наибольшей степени трансформация затронет сектора, для которых характерен высокий уровень выбросов либо в связи с операционной деятельностью (сталелитейное, цементное производство), либо в связи с продукцией (нефть, уголь, газ, автомобилестроение), – на них приходится около 20% мирового ВВП. Спрос на продукцию с высоким уровнем выбросов сократится, в то время как потребление товаров и услуг с низким уровнем выбросов, напротив, создаст возможности для роста. Согласно данным нашего исследования, к середине века объемы добычи нефти и газа снизятся на 55 и 70% соответственно относительно сегодняшних значений. И наоборот – некоторые рынки низкоуглеродной продукции и вспомогательных услуг будут расширяться. Например, спрос на электроэнергию в 2050 году будет более чем вдвое выше, чем сегодня.

Казахстан, приняв на себя обязательства по достижению углеродной нейтральности к середине века, уже поставил перед собой масштабные цели. Однако этот процесс потребует значительных усилий и кардинальных преобразований, учитывая, что в структуре экономики важное место занимают отрасли, производящие наибольшую долю выбросов углекислого газа и метана, – нефтегазовая, металлургическая и сельскохозяйственная промышленность. Предстоит пересмотреть и существующую структуру производства электроэнергии, основанного главным образом на угольном топливе. Для достижения углеродной нейтральности к 2050 г. стране потребуются значительные инвестиции, направленные на фундаментальную реструктуризацию экономики. (Йохен Бербнер, управляющий партнер, McKinsey & Company в Казахстане; Forbes.kz/Энергетика Украины и мира)

Добавить комментарий