Неудачная презентация газового союза России, Казахстана и Узбекистана показала, что российским и центральноазиатским экспортерам непросто координировать свои действия – слишком часто они выступают в качестве конкурентов. Дополнительным фактором стали санкции, которые отпугивают Астану и Ташкент от совместных проектов с Москвой, считает политолог Андрей Казанцев.
Как передает Forbes.ru, экспортеры газа не раз проявляли интерес к идее объединения по образцу ОПЕК. Экономическая логика подсказывала такой шаг, особенно после того, как локальные рынки газа начали объединяться в единый мировой рынок благодаря широкому распространению сжиженного природного газа (СПГ). В свое время эта потребность вызвала к жизни форум стран – экспортеров газа, созданный по инициативе России, Ирана и Катара, хотя по целому ряду причин, в том числе из-за жесткой конкуренции между тремя странами, данная организация существует чисто формально.
Осторожные партнеры
Нефтегазовые интересы Казахстана и Узбекистана тесно переплетены с интересами России. Например, уже давно российские компании через территорию Казахстана поставляют нефть в Китай, в то время как казахстанские компании продают нефть в Европу через российский порт Новороссийск. В газовой сфере связи трех стран еще сильнее, так как вся советская инфраструктура была централизованной и предназначалась для вывоза газа в европейскую часть СССР и дальше в Европу на экспорт. Эта монополия была разрушена после построения мощных трубопроводов для экспорта газа из Центральной Азии в Китай. Однако Узбекистану (в отличие от соседних Казахстана и Туркменистана) не хватает своего газа для того, чтобы одновременно обеспечивать потребности быстрорастущей экономики и населения и при этом поставлять газ в Китай.
В 2022 году ситуацию осложнили антироссийские санкции. Российский экспорт сталкивается с эмбарго и попытками западных стран установить потолок цен на нефть и газ. На азиатских рынках российское сырье продается с большим дисконтом. Для элит Казахстана и Узбекистана связи с Москвой стали создавать серьезную угрозу вторичных санкций, особенно в связи с тем, что российские компании пытаются использовать страны Центральной Азии для обхода санкций по многим направлениям.
Если Казахстан, у которого есть тесные отношения с Россией в рамках ЕАЭС и ОДКБ, колеблется между интересом к совместным нефтегазовым проектам и страхом попасть под вторичные санкции, то Узбекистан, который с Россией ни в каких интеграционных структурах не состоит, в первую очередь опасается попасть в орбиту ее влияния. Интересно, что при этом центральноазиатские лидеры стараются не вступать в противостояние с российским руководством – они готовы к выгодным сделкам с Москвой, чтобы извлечь из новой холодной войны максимальную выгоду. В целом это продолжение характерной для стран Центральной Азии многовекторной политики, но уже в условиях 2022 г.
Торг о союзе
Эта логика проявилась и во время визита в Россию президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева. 28 ноября в Кремле Токаев и Путин обсуждали “тройственный газовый союз” между Россией, Казахстаном и Узбекистаном. Публично Токаев сказал лишь о том, что “нужно вникнуть в эту тему”. Однако некоторые в Москве стали говорить о создании союза как об уже решенном вопросе.
Представители казахстанских и узбекистанских властей быстро дали понять, что это не так. 30 ноября, комментируя тему газового союза, замминистра иностранных дел Казахстана Роман Василенко подчеркнул, что “принципиальная позиция Казахстана заключается в том, что Казахстан не дозволяет использовать свою территорию для обхода санкций”. Позднее министр энергетики Узбекистана Журабек Мирзамахмудов рассказал, что “на сегодняшний день мы ведем переговоры, чтобы импортировать газ и электроэнергию из соседних стран, а не через какой-то альянс или союз”. Узбекистанский министр подчеркнул, что Ташкент “готов сотрудничать на основе коммерческого контракта, купли-продажи, а не через передачу своих энергосетей”. Здесь стоит напомнить, что сотрудничество Беларуси и Армении с “Газпромом” привело к переходу газопроводных сетей этих стран под контроль российской госкомпании.
Таким образом, если позиция Казахстана достаточно умеренная – можно подумать о координации газовой политики, но без серьезных геополитических последствий, то подход Узбекистана более жесткий – никаких политических аспектов у вопроса нет. Узбекистан просто хочет покупать газ, причем необязательно у России. Можно, например, у соседнего Туркменистана. В итоге пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков уточнил, что речь о “газе в обмен на политические условия” не идет.
Получается, что если и появится какая-то структура для обсуждения вопросов газового рынка Центральной Азии, серьезного политического или даже экономического влияния она иметь не будет.
Евразийские конкуренты
Даже если забыть о санкциях, России и странам Центральной Азии не так просто координировать газотранспортные маршруты. Центральноазиатские страны заинтересованы в увеличении экспорта в Китай, который в свое время позволил преодолеть зависимость от трубы “Газпрома”. Но и Россия, со своей стороны, пытается убедить КНР закупать больше газа, и пока эти переговоры идут очень непросто. Да и для имеющихся поставок газа из России центральноазиатское топливо – очень серьезный конкурент, позволяющий китайцам добиваться скидок от российской стороны.
Другое направление сотрудничества – южноазиатское. Там у России и стран Центральной Азии, очевидно, общие интересы в том, чтобы выйти на рынки Пакистана и Индии, вступив в конкуренцию с Катаром и Ираном. Но сейчас этот вопрос закрыт в связи с приходом к власти в Афганистане талибов и дестабилизацией обстановки в этой стране.
Традиционно самое непростое направление – западное. У центральноазиатских стран, очевидно, есть интерес к тому, чтобы занять часть европейского рынка, освободившуюся после ухода российского газа. Но такая рокировка может подрывать попытки России оказать энергетическое давление на Европу. Не договорившись с Москвой, страны Центральной Азии могли бы активизировать маршрут экспорта нефти и газа через Каспий. Собственно, Казахстан уже реализует такие проекты в качестве альтернативы экспорту через Россию, но пока речь идет об относительно небольших поставках нефти морским путем. Если же будет реализован проект строительства транскаспийского газопровода с участием Турции, Азербайджана, Узбекистана и Туркменистана, возникнет серьезный альтернативный маршрут в ЕС.
Идея газопровода обсуждается давно, но процесс активизировался после поражения Армении во второй Карабахской войне. У Турции и Азербайджана появилась возможность создать между собой сплошной транспортный коридор, а далее продлить его через Каспийское море. Теоретически Россия, которая сейчас ищет новые рынки для своего газа, может поучаствовать в этом процессе, например, замещая потребление газа в быстрорастущих экономиках региона, освобождая центральноазиатский газ на экспорт. Такая схема будет напоминать перевернутую модель 1990-х годов, когда, напротив, Россия направляла на собственное потребление и потребление постсоветских стран (в том числе Украины) центральноазиатский газ, освобождая свой для более выгодного экспорта в Европу. Но на пути такого сотрудничества, очевидно, лежит много политических препятствий – от возможного распространения вторичных западных санкций на Центральную Азию до нежелания российских властей помогать ЕС находить альтернативные источники газа. (Андрей Казанцев, Forbes.kz/Энергетика Украины и мира)
