Стоит ли ожидать серьезного дефицита ресурсов, роста цен и ухудшения качества жизни населения Центральной Азии в 2023 г.? На вопрос ответили ведущие российские и региональные эксперты.
Это долгосрочная тенденция
Андрей Грозин, руководитель отдела Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН:
– Да, это общемировой тренд. Даже если абстрагироваться от текущей ситуации, везде имеется энергетический кризис, отличающийся лишь глубиной. Одни страны региона решают его, меняя экспортную политику, – как Узбекистан, другие – как Казахстан – сохраняют экспорт на прежнем уровне, но сталкиваются с износом инфраструктуры.
Другой проблемной точкой является продовольственная безопасность. Профильная организация ООН спрогнозировала в 2023 г. в этой сфере кризис, который накроет большую часть человечества.
Центральная Азия в силу диспропорций в сельском хозяйстве может столкнуться с повторением сценария 2020 г., когда страны региона ожидали перебоев с поставками продуктов питания. Тогда с угрозой дефицита удалось справиться благодаря межрегиональным соглашениям о помощи, сейчас эти механизмы могут вновь оказаться востребованными.
Год от года в Центральной Азии нарастают проблемы дефицита водных ресурсов, пахотных площадей, доступности земель для сельского хозяйства. Решить их не удается уже несколько десятилетий в силу системных причин и изменения климата, вследствие чего эти вызовы продолжают нарастать.
В 2023 г. в полосе жарких лет, которую в последнее время переживал регион, наступит спад, засуха и высокие температуры будут выражены не так ярко, но климатические диспропорции все равно будут проявляться.
Это долгосрочная тенденция, которая может усугубить проблемы экономического дефицита и общественного напряжения разного рода.
АЭС могла бы стать точкой роста
Станислав Притчин, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН:
Конец 2022 г. показал, что проблема дефицита электроэнергии и энергоресурсов становится острой даже для крупных игроков, таких как Узбекистан. Сейчас в Ташкенте отключают электроэнергию, а страна отходит от экспорта газа и направляет его для использования внутренними потребителями.
Этому есть ряд причин: растет население Узбекистана, уже достигшее 36 млн., развивается промышленность, при этом серьезные мощности, помимо работающих на газе ТЭЦ, не вводятся в работу. АЭС могла бы стать точкой роста для электроэнергии в Узбекистане, но для этого нужно немедленно начинать ее строительство, которое сейчас застопорилось.
Есть позитивная динамика по зеленой энергетике, но в масштабах страны заявленных проектов недостаточно, чтобы покрыть дефициты.
Ситуация в Узбекистане отчасти схожа с казахстанской. Пока Казахстан успешно справляется с обеспечением себя электроэнергией, но с учетом роста экономики и населения уже в ближайшей перспективе появится риск дефицита.
Что касается Кыргызстана с Таджикистаном, для них энергодефицит достаточно типичен, особенно зимой. Это комплексная проблема, которую необходимо решать сообща, развивая гидроэнергетику и вместе, согласившись, решить вопрос энергокольца, которое в настоящее время не в полной мере используется.
“У стран региона неодинаковые возможности”
Бахтиер Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив Ma’no (Узбекистан):
– Дефицит электроэнергии для Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана зимой – это тот контекст, который присутствует последние 20 лет, но пока это не привело к каким-то серьезным конфликтам как внутри, так и между странами региона. Правительствам пока удается договариваться и купировать эти вызовы.
Я не думаю, что реально существующий дефицит электроэнергии или воды приведет к серьезным последствиям. Нехватка, безусловно, есть, и мы знаем, что и Узбекистан начал в зимний период испытывать дефицит газа в отопительный период. Приведет ли это к резкому ухудшению жизни населения? Уровень и так не очень высокий, а вот сможет ли дефицит стать катализатором для социальных выступлений? Я пока не вижу предпосылок.
Елена Кузьмина, кандидат политических наук, заведующая сектором Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН:
– Многое будет зависеть от мировой конъюнктуры. Сейчас идет перестройка всей мировой экономики – то, насколько она будет интенсивной, во многом повлияет и на Центральную Азию. Если мы говорим о странах региона, мы должны думать скорее не о нехватке газа, нефти или еще чего-то, а, в первую очередь, о дефиците чистой воды.
Здесь многое будет зависеть от того, какие решения будут приняты странами Центральной Азии, насколько они смогут использовать имеющиеся возможности.
Сейчас в регионе идет противостояние крупнейших игроков – Россия и Китай против Запада. Предполагаю, что и Китай, и Россия намерены серьезно экономически взаимодействовать с государствами Центральной Азии. При этом, несмотря на определенные колебания из-за геополитической ситуации, в устойчивости экономики Китая никто не сомневается. Россия тоже показала, что она может сохранять достаточную стабильность с экономической точки зрения. Россия и Китай остались приоритетными торговыми партнерами у всех государств Центральной Азии, и даже у Казахстана они остаются ими в большей степени. Я говорю “даже”, потому что у Казахстана еще есть экспорт собственных углеводородов в Европу. Италия, через которую идет основной поток казахстанской нефти, осталась третьим торговым партнером Астаны.
В инвестиционном плане Россия и Китай тоже остаются для ЦА в первой пятерке партнеров. Для некоторых стран они остаются двумя крупнейшими инвесторами, несмотря на сложную военно-политическую и экономическую ситуацию для России.
Таким образом, колебания в экономике региона возможны вследствие глобального противостояния мировых игроков. При этом я думаю, что Россия и Китай настроены на то, чтобы способствовать экономическому развитию центральноазиатских стран. Соответственно, это должно повлиять на социальную ситуацию в этих государствах.
Я не знаю, насколько быстро будет продвигаться, например, преодоление бедности, на борьбу с которой все страны серьезно нацелены. У стран региона неодинаковые возможности (в первую очередь – финансовые).
В то же время крупнейшим ближайшим соседям – Китаю, России и Ирану – выгодно, чтобы страны оставались стабильными. В первую очередь, социально стабильными. А значит, от этих игроков последуют поддержка и экономическое взаимодействие. (Asia-Plus/Энергетика Украины и мира)
