Проект создания в Украине газового хаба, то есть биржевой площадки для торговли природным газом, обсуждается в стране по меньшей мере с весны. Заявляется, что благодаря этому Украина сможет решить вопрос с реверсными поставками газа из Европы и окончательно избавиться от зависимости от российских поставок. О поддержке проекта регулярно заявляют и представители Европейской комиссии. Однако на пути к его практической реализации есть определенные объективные трудности.
Украинский проект газового хаба появился в повестке дня благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, стремясь снизить зависимость от поставок природного газа из России, украинское правительство в конце прошлого года приступило к альтернативным закупкам в Европе. Однако пока объем этих поставок относительно невелик. За первые восемь месяцев текущего года он составил около 1,17 млрд. куб. м, то есть на него пришлось немногим менее 7% от общего импорта.
При этом по итогам первого полугодия общая экономия от частичного замещения российского газа европейским равнялась $43,4 млн. – чуть больше 1% от всей стоимости импорта. Как полагают отечественные эксперты, более широкое привлечение на национальный рынок иностранных газовых трейдеров, в частности, благодаря созданию торговой площадки хаба, позволит добиться более существенного снижения цен за счет выросшей конкуренции.
Во-вторых, организация спотовой торговли газом на украинской площадке с участием европейских компаний рассматривается как важный шаг в сторону европейской интеграции. К тому же, проект хаба, по мнению его инициаторов, позволяет задействовать в новом качестве украинскую газотранспортную инфраструктуру – уникальные газовые хранилища в Западной Украине и саму ГТС Украины. В последние годы она становится все менее востребованной для проведения основной деятельности по перекачке российского газа в Европу, а после строительства “Южного потока” в 2019 г. может и вовсе оказаться незадействованной. Создание ориентированного на Европу хаба, как ожидается, позволит ГТС Украины сохраниться даже при самом неблагоприятном исходе.
Однако, несмотря на оптимистичные заявления министра энергетики и угольной промышленности Украины Эдуарда Ставицкого о готовности проработать создание отечественного газового хаба на законодательном уровне уже к концу сентября текущего года и благожелательные заверения Еврокомиссии о полной поддержке данного проекта, вопросов здесь все еще гораздо больше, чем возможных ответов.
Прежде всего, следует отметить, что украинские и европейские представители, говоря о газовом хабе, вкладывают в это понятие различный смысл. Эдуард Ставицкий, судя по всему, имеет в виду использование украинских газовых хранилищ как места временного складирования газа, который мог бы поступать туда летом из различных источников как европейского, так и украинского происхождения (сланцевый газ, добыча на шельфовых месторождениях), а зимой отправляться потребителям. При этом, очевидно, как на восток, так и на запад.
Именно под эту концепцию проработан проект стоимостью 4,5 млрд. евро по расширению мощностей для хранения газа от нынешних паспортных 31 млрд. до 50 млрд. куб. м. Этим летом, по-видимому, в расчете на поступление газа из Европы НКРЭ повысила тарифы на закачку, подъем и хранение газа в хранилищах, хотя они и после этого остались существенно ниже европейских. Очевидно, не обойтись без использования газохранилищ и в случае увеличения реверсивных поставок газа из Европы до 5-10 млрд. или даже 30 млрд. куб. м в год, о чем в последние месяцы неоднократно заявляли и Эдуард Ставицкий, и премьер-министр Николай Азаров. Тогда хаб мог бы обслуживать в первую очередь украинских газовых трейдеров и крупных промышленных потребителей.
Правда, для европейского газового рынка такой проект выглядит совершенно нетипичным. Исторически в Евросоюзе под хабами понимались узловые пункты в системе региональных газопроводов. Самыми крупными из них были австрийский Баумгартен на востоке Европы и бельгийский Зебрюгге на западе. При этом первый представлял собой сложную систему узлов и задвижек, регулирующую поставки российского газа в Австрию, Германию, Италию, Словению и Венгрию, а второй – место соединения континентальной и британской газовых сетей (через подводный двусторонний интерконнектор).
Но в последние годы более популярными стали виртуальные площадки наподобие британской NBP или голландской TTF. В рамках этой концепции предметом торгов становится весь газ, попадающий в национальную систему газопроводов независимо от реальных точек входа и выхода. Впрочем, сейчас обороты таких площадок более чем в 10 раз превышают стоимость физически проходящего через систему газа, так как сделки совершаются не с самим продуктом, а с финансовыми инструментами на его основе – фьючерсами и опционами.
В настоящее время все европейские газовые хабы являются виртуальными. Впрочем, в любом случае основой торгов остаются реальные поставки газа – североморского, норвежского или полученного через LNG-терминалы. Как говорится, нельзя торговать тем, чего нет. И именно в этом заключается самое слабое место украинского проекта.
Газотранспортная система Украины, включая ее знаменитые газохранилища, была создана в первую очередь для обеспечения бесперебойных поставок газа как украинским, так и европейским потребителям. Прежде всего, в зимний период, когда спрос возрастает до максимума, а объемы поставок остаются практически неизменными. Смысл ее заключается в том, что с апреля по октябрь лишний газ закачивается в хранилища, а с октября по апрель он уходит в Европу, компенсируя увеличившийся отбор газа из трубы пользователями на востоке и в центре Украины.
Использовать эту систему в каком-либо ином качестве весьма проблематично, что и показывает опыт последних месяцев с реверсом. Физический газ поступает в Украину из Европы пока что по двум ниткам – из Польши в объеме до 5 млн. куб. м в день и из Венгрии – до 9 млн. куб. м в день. По словам Эдуарда Ставицкого, в последние месяцы идут переговоры со Словакией о возможном реверсе одной из ниток идущего туда из Украины газопровода, что позволит довести поставки из Европы до 10 млрд. куб. м в год и более.
Однако тут же возникает вопрос о том, как использовать этот газ. Основные его потребители находятся на востоке и в центре Украины. При этом все ведущие туда магистрали качают газ с востока на запад, и их реверс возможен только при условии прекращения российского транзита, что осуществимо не раньше 2019 г. В настоящее время получаемый из Европы газ может быть потреблен только где-нибудь поблизости от точек входа. Однако спрос на него не может быть высоким. Существовавшие некогда на западе нашей страны химические и нефтехимические предприятия бездействуют, а самым крупным потребителем в регионе является город Львов, однако и он расположен не совсем удачно с точки зрения организации реверса.
По мнению отечественных экспертов, львиная доля газа, поступающего из Европы, может быть использована единственным способом – закачана в газохранилища, чтобы в зимние месяцы служить обеспечением для привычных российских поставок в страны Евросоюза. При этом компании, приобретающие газ в Польше и Венгрии, очевидно, в реальности получают российский газ по принципу замещения.
Естественно, при такой схеме объем поставок из Европы будет, во-первых, ограниченным, а, во-вторых, зависеть от масштабов использования отечественной ГТС для российского транзита. Использовать так называемый механизм виртуального реверса, позволяющий обойти инфраструктурные ограничения, можно только с позволения “Газпрома”, который пока не приемлет подобной схемы в отношении Украины.
Создавать же торговую площадку для европейцев на базе украинских газохранилищ, как предлагает Эдуард Ставицкий, не имеет особого смысла. После повышения тарифов на хранение европейским компаниям просто не выгодно приобретать газ, например, в Баумгартене, оплачивать его физическую поставку в Украину, а через несколько месяцев получать обратно. Разница в летних и зимних спотовых ценах не настолько велика, чтобы оправдать такую операцию.
Поэтому украинский газовый хаб может заработать только при условии превращения всей отечественной системы магистральных газопроводов в виртуальную торговую площадку. В нее бы поступал газ отечественной добычи, российский, европейский, а приобретали бы его как украинские, так и европейские потребители. Газовые хранилища тогда играли бы свою обычную роль обеспечения зимних поставок, а не рассматривались в качестве некоего центра торговли.
Неудивительно, что этот проект поддерживает Европейская комиссия. Для нее подобная организация регионального газового рынка со свободной конкуренцией между различными поставщиками и свободными ценами, зависящими только от спроса и предложения в текущий момент времени, считается оптимальной. Именно на создание такого механизма направлены принятые за последние 15 лет пакеты либерализации европейского газового законодательства.
Чтобы реализовать такую схему, Украине необходимо ввести в действие европейский третий пакет, тем более что подобные обязательства наше правительство взяло на себя еще в 2010 г. при вступлении в Энергетическое сообщество стран Юго-Восточной Европы. Аналогичные требования прописаны и в соглашении об ассоциации Украины с Европейским Союзом, которое должно быть подписано в ноябре.
При этом “Укртрансгаз” превратился бы в обособленную компанию, управляющую ГТС и предоставляющую услуги по прокачке газа всем желающим на недискриминационной основе по тарифу, обеспечивающему рентабельность работы сети и включающему инвестиционную составляющую. “Газпром” стал бы участником этой схемы на общих основаниях, а пункт передачи российского газа европейскому покупателю, возможно, переместился бы на восточную границу Украины, как того давно желает Еврокомиссия. Кроме того, данная система обеспечивала бы свободную возможность для экспорта всем украинским газодобывающим компаниям, включая, естественно, Shell и Chevron.
Переходу на эту, во многих смыслах замечательную, систему препятствуют, очевидно, только два обстоятельства. Первое заключается в позиции “Газпрома”, который категорически выступает против европейского третьего пакета, отстаивая свои принципы формульного определения цены и долгосрочных контрактов в противовес спотовым ценам и биржевой торговле. При этом Украина, как бы там ни было, связана с российской корпорацией контрактом, в котором, в частности, определены и условия транзита, оплаченного, кстати, до 2015 г. Повторения же газовых войн 2006-2009 гг. не хочет, прежде всего, Европа. Поэтому планы по созданию в Украине газового хаба, вероятно, придется отложить на период после 2019 г., когда российский газовый транзит через отечественную ГТС или прекратится совсем, или уменьшится до незначительных величин.
Второе обстоятельство, вероятно, связано с тем, что принятие европейской модели газового рынка предусматривает выравнивание цен для всех потребителей, включая население и предприятия теплокоммунэнерго. И хотя сторонники скорейшего принятия этих правил заявляют, что свободная конкуренция обязательно приведет к снижению котировок на газ (на несколько процентов), они забывают добавить, что произойдет это лишь после их увеличения в 4-5 раз по сравнению с нынешним уровнем. Реально от свободного рынка газа выиграют только крупные промышленные потребители, которые, вероятно, смогут добиться для себя уменьшения затрат. Домохозяйства же ждет рост цен на газ и кратное повышение коммунальных тарифов.
Но, так или иначе, создание в Украине газового хаба представляется практически неизбежным. Иных вариантов ассоциация с ЕС просто не предусматривает. (МинПром/Энергетика Украины, СНГ, мира)
