Электроэнергия в Казахстане необоснованно дешевая, и популистская борьба с тарифами становится бессмысленной, так как число аварий на энергообъектах будет расти. Такое непопулярное мнение в комментарии программе телеканала Atameken Business “Итоги Brief” высказал эксперт в сфере энергетики Асет Наурызбаев.
В полной версии своего интервью inbusiness.kz бывший президент KEGOC изложил свое отношение к повышению тарифов на электричество.
– Г-н Наурызбаев, действительно ли Казахстану грозит энергетический коллапс из-за изношенности сетей, как это озвучивается в публичном пространстве для Западно-Казахстанской области?
– Всегда проблему для красоты называют какими-то страшными словами – коллапс, катастрофа, “крест Чубайса”. Всегда есть какой-то красивый образ, который должен вызывать у людей панику и привести к каким-то изменениям в жизни. На самом деле все не так плохо. Но проблема есть. Если говорить объективно, то электроэнергия в Казахстане очень дешевая. Она даже необоснованно дешевая – почему? Потому, что она хотя и должна быть дешевле, чем в других странах, из-за того что у нас есть очень много дешевого угля, но все больше и больше изнашиваются старые объекты энергетики, а вот оборудование стоит по мировым ценам. То есть все металлы, вся автоматика – все идет по мировым ценам. Поэтому в этой части мы не можем экономить, у нас есть только экономия на топливной составляющей. В этом смысле, конечно, вот эта популистская борьба с тарифами – она бессмысленна, потому что действительно это все больше и больше аварий будет вызывать. Я бы не сказал, что это будет коллапс, но надежность снижается, а надежность – это повышающаяся частота аварий. Вот в этом проблема есть. Для того чтобы надежность повысить, нужно тратить больше денег, чтобы тратить больше денег – нужно повышать тарифы.
– Могут ли сами игроки энергетического рынка без финансовой поддержки государства обновить сети?
– Да, во всем мире так это все и происходит. Финансовой поддержки никто не просит у государства – это обычная коммерческая деятельность. Единственно, что наше тарифное регулирование, к сожалению, оно не экономическое, а политическое. Нужно перед выборами заморозить тарифы – заморозили тарифы, сказали на семь лет. Прошел год – тарифы разморозили, сейчас они будут расти. Но населению надо приучиться к мысли, что тарифы, в принципе, должны расти со скоростью, примерно равной инфляции, и тут нет ничего удивительного.
– Атырауская ТЭЦ была модернизирована недавно за несколько млрд. бюджетных тенге. Почему, на Ваш взгляд, станция постоянно подводит жителей города?
– Эта авария – это на самом деле следствие того, что надежность станции не очень высока. Тут есть две стороны. Одна сторона – это недостаток вложений в предыдущие годы, и вторая сторона – это вопрос, конечно, к менеджменту, насколько эта авария вызвана действиями менеджмента. Идет расследование энергонадзора, после него будет понятно, почему возникла авария.
– Актауская ТЭЦ хочет поднять расценки на подачу тепла и воды, так как ей требуется очередная реконструкция. Однако комитет по регулированию естественных монополий решительно против повышения тарифов для населения. Кто более прав в данном случае?
– Я считаю, что права ТЭЦ, потому что ТЭЦ очень старая, надо понимать, что требуется покупать новое оборудование. Новое оборудование стоит столько, сколько на Западе. К сожалению, в Казахстане нет никакого своего дешевого оборудования. Оно есть на мировом рынке, мировой рынок совершенно одинаков для всех, что для американцев, что для швейцарцев, что для казахстанцев. Поэтому оборудование дорогое, надо с этим смириться, надо это понять. Вопрос антимонопольного комитета – правильно посчитать стоимость этого оборудования, а это достигается только через прозрачные процедуры закупок. Вторая часть – это объемы необходимой модернизации. Насколько я вижу ситуацию в регионе – в принципе, регион вообще сложный, потому что там маленькая плотность населения при больших расстояниях и там линии электропередачи, связывающие наши западные области – они на низком уровне напряжения 220 киловольт, и из-за этого возникают большие потери в этой линии. Вообще, там в целом надо заниматься модернизацией региона, строить линию 500 киловольт, и другая история – это то, что там нефтедобытчики сами имеют довольно большую генерацию на своих месторождениях, но они не увязаны в единую сеть.
– В столице несколько сотен млрд. тенге было потрачено на модернизацию двух старых ТЭЦ и строительство первой очереди ТЭЦ-3, которое тянется почти 10 лет. Насколько эффективно, на Ваш взгляд, осваивались средства в столичном энергокомплексе?
– Вы правильно говорите, там очень долго проекты длятся. Сменился аким, начали меняться договоренности, проект встал. Так на самом деле быть не должно. Акимат не должен влиять на энергетиков – это должна быть коммерческая компания, которая сама за себя отвечает, отвечает за энергоснабжение, отвечает за надежность. Задача акимата – обеспечивать соответствие заявленных стандартов надежности фактическим. То есть если энергосистема объявляет, например, что перерыв энергоснабжения в году составит не более двух-трех часов, а на самом деле перерывы составляют там более суток – это означает, что стандарт надежности не соблюдается. И у нас даже в законодательстве есть возможность штрафовать владельцев компаний, то есть они будут терять деньги. Но этой работой никто не занимается у нас, никто надежность не считает, и поэтому и энергокомпании могут себе позволить играть в эти игры. Они говорят: “Авария же, что сделаешь: “А, вообще говоря, эффективен контроль с помощью измерения надежности, количества отключений. Что касается этих инвестиций в станции – тоже пример абсолютно несистемной работы акимата. Строится газопровод “Сарыарка”, тем не менее, строится угольная ТЭЦ. Необходимо согласовать эти две большие задачи акимату на уровне правительства, на уровне энергокомпаний. Акимат этим не занимался, поэтому сейчас возникла ситуация, когда в городе есть газ, и этот газ никому не нужен. Это полнейший абсурд.
– Цена на электроэнергию будет расти из-за повышения тарифа на мощность?
– Должна расти, потому что наша энергетическая отрасль недофинансирована, поэтому цена будет расти. Мы в списке стран находимся в самом низу таблицы по цене. И благо состоит в том, что, когда цена подрастет на четыре-пять тенге, у нас появятся рыночные условия для появления возобновляемой энергетики, уже не надо будет ее поддерживать. Сейчас уже появились инвесторы, которые готовы работать вдолгую, у них очень разумные тарифы, и мы, подняв цену на четыре-пять тенге, попадем уже в рыночную ситуацию. Дальнейшее развитие нашей энергетики будет такое, вполне зеленое. Насколько цена будет расти, будет определяться, конечно, антимонопольным регулированием и возможностями самих энергокомпаний. Понятно, что мы не можем одномоментно поднять на четыре тенге, просто эти деньги не освоят, да и нет оснований. Вторая сторона вопроса – это потребители. На самом деле мы очень часто относимся к повышению цены на электроэнергию очень, так сказать, бездумно и безответственно – просто возмущаемся, жалуемся на “жирных котов”. Притом что счета на электроэнергию не самые большие. Человек, бывает, чашку кофе выпьет за 800 тенге, и повышение электроэнергии – это одна чашка кофе в месяц. То есть большая часть населения может спокойно перенести повышение электроэнергии на четыре тенге.
Если взять побольше семью, то если она потребляет 500 киловатт-часов, допустим, то повышение на четыре тенге – это на 2 тыс. тенге в месяц счет будет больше, то есть на две-три чашки кофе. Оно неприятное, но не смертельное, а для кого оно тяжелое – таких людей не так много. Вот этим людям нужно просто дать прямые дотации за счет государства. Или более системно – обеспечить, чтобы страна установила более высокий уровень минимальной заработной платы. Потому что, когда мы ставим очень низкий уровень минимальной зарплаты, конечно, начинается вокруг этого очень много дополнительных вынужденных способов поддержки малоимущим, многодетным матерям и так далее. Понятно, что все это несет большие транзакционные издержки. Гораздо проще через повышенный уровень заработной платы – чтобы все сами могли платить за подорожавшее электричество, за подорожавший газ.
Повторюсь, что наши тарифы на мировом уровне низкие, оборудование мы завозим с мировых рынков, и только топливо, уголь, позволяет нашей энергетике быть дешевой. Если бы не разморозили тарифы, то тогда точно был бы коллапс, ведь если не хватало средств на текущие ремонты, то, конечно, оборудование будет ломаться. Экономика заставляет менять ситуацию, тариф будет расти. Величина роста тарифа – это контроль со стороны государства над тем, как производятся закупки, настолько ли прозрачна процедура закупок, обеспечен ли доступ различным конкурентам и нет ли там ценового сговора. В этом случае затраты становятся обоснованными, объем инвестиций должен быть согласован с потребностями региона, потому что мы видим, что на Западе особая специфическая зона, она не соединена с центром и востоком Казахстана, основной энергосистемой. Там есть одна достаточно слабая линия, соединяющая эти три области, и там требуется большое развитие сетей. В этом смысле, конечно, там государство должно что-то придумать. Должна быть концессия, либо должна быть какая-то программа, связанная с роялти, которые нам платят нефтегазовые компании. Какую-то часть затрат они могут взять для развития энергосетей, потому что им это выгодно.
В целом система контроля над тарифами очень старомодна и непрозрачна. В мире работают разные гибкие схемы тарифного регулирования, мы же как будто застряли в 90-х годах прошлого века. Поэтому каждый случай повышения тарифов уникален, и где-то, возможно, тарифы поднимают необоснованно. Но в целом, повторюсь, электричество у нас дешевое, дешевле, чем в странах, живущих хуже нас – Грузии, Украине.
– Последние отключения на сетях в Нур-Султане, авария летом в Алматы, сбой в работе Атырауской ТЭЦ, недавний выход из строя котла на МАЭК в Актау – это какая-то цепочка в реализации заговора энергетиков, чтобы повысить тарифы? Как их можно объяснить логически? KEGOC хотел строить высоковольтную линию в Атырау из Уральска и далее в Тенгиз, “Астана-РЭК” в последнее время судилась с антимонопольщиками из-за снижения тарифа, алматинским электростанциям нужны были выплаты с рынка мощности для компенсации инвестиций задолжавшего “Самрук-Энерго”. Все это навевает на определенные мысли. Непонятно, почему две недели назад в Атырау отключился свет, если недавно только “Самрук-Казына” там запустил газотурбинную станцию на 310 МВт.
– Я всегда говорю, что любая теория заговора на самом деле чья-то прямая ошибка. Есть общее снижение надежности энергосистемы из-за недофинансирования, но разбираться нужно в каждом отдельном случае – что стало причиной аварии. Часто это вина управленцев. (Данияр Сериков, Eenergy.media/Энергетика Украины и мира)
