10 марта Европарламент большинством голосов поддержал резолюции о введении на всей территории ЕС механизма таможенной углеродной корректировки (Carbon Border Adjustment Mechanism). Выражаясь более понятно, речь идет о дополнительном налогообложении товаров, производство которых сопряжено с выбросами углеводорода в атмосферу.
Ожидаемо новый налог сильнее всего ударит по импорту в ЕС из третьих стран. И Украина наряду с Китаем и Россией находится в самой высокой группе риска. В первую очередь могут пострадать поставки стальной продукции на рынок ЕС, но также электроэнергии, карбамида, цемента, пластиков и других химикатов. Хорошая новость: механизм CBA заработает не раньше 2023 г. Плохая: это совсем скоро.
Налог на углерод
За резолюцию о CBA проголосовало внушительное количество депутатов Европарламента – 444. 181 воздержался, 70 было против. Ожидается, что уже в течение второго квартала 2021 г. Еврокомиссия подготовит проект предложений, в каком формате будет взыматься этот так называемый углеродный налог и как будут использоваться собранные средства. Кстати, по разным оценкам, за год может набегать от 15 до 30 млрд. евро. Сложность заключается в том, чтобы “подружить” механику CBA с принципами Всемирной торговой организации. В Евросоюзе небезосновательно остерегаются, что многие страны постараются опротестовать нововведение по каналам ВТО. Индия, Турция, Россия, и не они одни, уже инициируют консультации в рамках этой организации относительно нового потенциального барьера в международной торговле. Поэтому одно из наиболее популярных предложений европейских “зеленых” заключается в том, чтобы имплементировать CBA в ныне действующий механизм торговли квотами на парниковые выбросы. Впрочем, уже одна эта перспектива может стать толчком к дальнейшему росту стоимости квот. В 2021 г. они и так достигли рекордного уровня. В январе-2021 цена разрешения на выброс 1 т СО2 превысила 35 евро. По прогнозам агентства Argus, в перспективе она может достичь и 65 евро за тонну.
Непонятен пока и предмет налогообложения. Прямые выбросы или непрямые тоже? Каждое предприятие будет иметь свою отдельную ставку? Или она будет унифицированной для целой товарной группы из одной страны происхождения? В общем фискалам из ЕС еще есть над чем поработать. Но Украина уязвима для любого решения. Под действие будущего механизма подпадает до трети всего украинского экспорта на рынки ЕС – это более 6 млрд. USD в денежном эквиваленте. И конкурентоспособность этих товаров теперь подвергается серьезной угрозе. Например, в стальной отрасли углеродоемкость на предприятиях Украины, почти на 50% выше, чем в странах ЕС. Таким образом, CBA будет действовать как инструмент выравнивания цен на местную и импортную продукцию.
Конечно же, в Европарламенте утверждают, что механизм CBA ни в коем случае не должен быть использован для усиления протекционизма или двойного налогообложения товаров на рынках Сообщества. Но на самом деле эффект будет именно таким, ведь в большинстве случаев предприятия Евросоюза изначально находятся в лучших стартовых условиях. Не зря же инициативу оперативно поддержали несколько крупных промышленных объединений ЕС – Европейская сталелитейная ассоциация Euroferr, Ассоциация производителей стальных труб ESTA, ассоциация AEGIS, объединяющая более 20 крупных европейских корпораций из разных отраслей. В Euroferr, например, рассчитывают, что механизм CBA позволит вернуть к жизни ряд сегодня невостребованных сталеплавильных мощностей в Европе и будет удерживать владельцев бизнеса от переноса производств в третьи страны, где к вопросам экологии относятся не столь щепетильно.
Нечистый металл
По оценкам экспертов действующей в Украине Европейской бизнес-ассоциации, углеродный сбор может стоить украинским экспортерам 566 млн. евро дополнительной финансовой нагрузки в год. Почти 94% этих затрат ляжет на предприятия металлургии и электроэнергетики. По большому счету они станут неконкурентными на рынках ЕС. Если, конечно, ничего не предпринимать. Эксперты Центра Разумкова еще пессимистичнее в своих ожиданиях. Они предполагают, что ежегодные издержки украинских экспортеров составят не меньше 1 млрд. долл.
Слабым утешением служит факт, что потенциальные потери России и Китая будут еще больше. Согласно оценкам аналитиков, российская “расплата” за CBA составит от 3 до 6 млрд. USD в год (половина из которых ляжет на нефтегазовую отрасль), китайская – будет исчисляться десятками миллиардов долларов. Но Пекин как раз делает все, чтобы не допустить худшего сценария, очень активно ведет “зеленый” диалог с ЕС и внедряет совместные программы по снижению выбросов. Впрочем, они касаются преимущественно энергетической отрасли. Китайская металлургия продолжает оставаться наиболее уязвимой для будущего “углеродного налога”.
По данным Boston Consulting Group, на тонну произведенной в Китае стали приходится 2 тонны эквивалента СО2. К сожалению, украинские показатели также близки к этому уровню. Тогда как, например, в Турции и США он вдвое меньше, в Индии – почти вдвое. Как отмечают эксперты Boston Consulting Group, гораздо меньше парниковых выбросов у тех производителей стали, которые активно используют электродуговые печи с высокой долей лома в исходном сырье. Это в среднем 0,4 т СО2 на тонну стали, т. е. в 5 раз меньше, чем у доменных/конвертерных печей. Кроме того, на углеродный след влияют и другие технологические факторы, в частности, способ добычи и обработки угля для металлургии. И здесь опять же преимущество за странами, эксплуатирующими малые пылевдувающие установки (Южная Корея, США, Турция). Этот краткий сравнительный анализ наталкивает на два вывода. Во-первых, можно прогнозировать укрепление на рынке Евросоюза импортеров стали с более эффективными экологическими технологиями, как Турция и Индия. Во-вторых, импульсный подъем охватит электросталеплавильный сегмент, что в свою очередь способно вызвать глобальный рост спроса на скрап.
Замглавы парламентского комитета по вопросам экономического развития Дмитрий Кисилевский как раз обратил внимания на признаки ломового протекционизма в разных странах. Так, в конце прошлого года ассоциация Eurofer хлопотала в Еврокомиссии об ограничениях на экспорт металлолома. К полному запрету на вывоз лома из страны призвал власти Великобритании и владелец стального холдинга Liberty House Group Санджив Гупта. Возможность запрета на экспорт стального вторсырья не исключают и в Минпромторге России. В этом контексте продление пошлин на вывоз лома из Украины еще на 5 следующих лет выглядит логическим ходом. Хотя бы для того, чтобы не подкармливать сырьем своего закадычного конкурента на рынке ЕС – Турцию. Но что еще можно сделать для минимизации пагубных последствий введения CBA?
Избежать деиндустриализации
В резолюции Европарламента от 10 марта есть пункт, предусматривающий, что ЕС может применять дифференцированный подход начисления CBA к разным странам. И даже частично или полностью освобождать ввозные товары от данного сбора. При условии, что данная страна готова придерживаться того же “зеленого курса”, который декларирует Евросоюз, и/или механизм CBA может повредить устойчивому развитию данной страны (например, если речь идет о товарах критичного для нее экспорта). Вот в эту щель и стоило бы протиснуться Украине. На последнем, февральском, заседании Ассоциации Украина-ЕС украинская сторона подтвердила желание привести свое законодательство и экологическую политику в соответствие с European Green Deal. Но чтобы выглядеть в глазах официального Брюсселя убедительнее, есть смысл начать совместную работу над соглашением о декарбонизации, в котором бы ставились конкретные цели по снижению выбросов в Украине, но также принимались в учет и реальные обстоятельства, в которых сейчас находится страна. Объективно сроки достижение Украиной углеродной нейтральности будут длиннее, чем у стран ЕС, где промышленные предприятия в течение последних 10-20 лет регулярно получали правительственные субсидии на внедрение экопроектов.
Как отмечает директор группы “Метинвест” Юрий Рыженков, для декарбонизации всей Европы потребуются усилия каждой конкретной страны, в том числе и Украины, но при этом важно сделать так, чтобы декарбонизация не привела к деиндустриализации как ЕС, так и Украины. В частности, поставки из Украины, по его словам, являются важной частью модели по перекату стальной продукции, приносящей значительную пользу рынку ЕС. Такая модель позволяет гибко адаптироваться к колебаниям рынка, сохранять работу многочисленных производственных мощностей и создавать тысячи рабочих мест для работников стальной отрасли в Евросоюзе.
Центр Разумкова в свете новых европейских веяний вообще предлагает основать при правительстве Украины отдельный институт уполномоченного по вопросам декарбонизации. Компенсировать же потенциальные убытки отечественным экспортерам он предлагает тремя способами: за счет субсидирования стратегических предприятий, за счет подключения к европейской системе торговле парниковыми квотами EU ETS и за счет постепенной декарбонизации всей цепочки производства и транспортировки товаров. Тем более, что часть этих затрат можно покрыть при помощи евросоюзовских грантовых программ. (Ярослав Ярош, МинПром/Энергетика Украины и мира)