Недавно казахстанская делегация во главе с премьер-министром РК приняла участие в Глобальном саммите по изменению климата COP26, где наряду с представителями других государств подписала итоговый документ, призывающий стороны ускорить работу по переходу к низкоуглеродным стратегиям. Однако за красивыми и правильными словами скрывается тот факт, что Казахстан тем самым взвалил на себя ряд невыгодных для республики и населения обязательств
Этим вопросом, в частности, озаботились депутаты, а именно мажилисмены фракции Народной партии РК в депутатском запросе. Что ждет непосредственно самих казахстанцев в связи с теми обязательствами, которые приняла на себя республика на саммите COP26? В чем конкретно состоят эти обязательства? И это далеко не праздное любопытство.
Дело в том, что, во-первых, итоговый документ саммита призывает стороны идти к постепенному сокращению как угольной энергетики, так и вообще использованию углеводородного сырья. Но при этом не стоит забывать, что углеводородное сырье – это основная часть экспорта Казахстана.
– Какое мы получим влияние на добывающую промышленность, доходы бюджета и финансовые возможности государства? – спрашивают депутаты.
Тем более что, говоря о стоимости этих изменений, необходимо отметить, что угольная энергетика в Казахстане – это непосредственная основа энергопроизводства. Как ее сокращение повлияет на энергетический сектор, промышленность, производство и далее по цепочке – на стоимость товаров и услуг для потребителей?
Во-вторых, страны – участницы саммита должны будут значительно расширить масштабы внедрения экологически чистой энергии. В экологическом аспекте это позитивное решение, но в социальном – нельзя не заметить, что электроэнергию на основе использования возобновляемых источников энергии отличает ее высокая цена для потребителей.
– Готовы ли к этому казахстанцы, чьи реальные доходы неуклонно снижаются до такой степени, что граждане зачастую берут кредиты даже на продукты питания? – спрашивают мажилисмены.
В-третьих, приняв участие в саммите, Казахстан присоединился также и к Декларации по лесам и землепользованию. Но что это будет означать для крестьянских хозяйств, фермеров, сельского хозяйства в целом? Ответов на эти вопросы пока нет, хотя задуматься и побеспокоиться о последствиях следовало бы заранее.
В-четвертых, участники саммита обязались прекратить выдачу разрешений на новые проекты по производству электроэнергии, вырабатываемой на угле. То есть речь шла о форсированном внедрении наилучших доступных технологий, которые прописаны и в новом Экологическом кодексе Казахстана. Но который до сих пор находится – де-юре – вроде как утвержденным, де-факто – в стадии нескончаемого обсуждения. Да и потом – готовы ли казахстанские предприятия к такому быстрому перевооружению, какие изменения повлечет за собой для них, да и для казахстанского энергетического сектора, а в конечном итоге – для отечественного потребителя столь поспешно сделанный шаг?
– Экологический кодекс, конечно, возлагает ответственность за национальную климатическую политику на МЭГПР РК, то есть “уполномоченный орган в области охраны окружающей среды”. Но мы считаем, что поднятые вопросы далеко выходят за пределы охраны окружающей среды, затрагивая в этом случае все сферы жизни в стране, и должны быть зоной ответственности всего правительства, – утверждают депутаты, и с ними трудно не согласиться.
Конечно, необходимо обращать внимание на климатическую политику, необходимость системного подхода к работе в сфере адаптации к изменениям климата. И в этом смысле никто не отрицает необходимость для Казахстана присоединяться к международным усилиям. Вот только не стоит идти на поводу у других стран, которым, образно говоря, “нечего терять” в плане природных ресурсов и для которых наслоение ВИЭ – чуть ли не единственный выход, особенно на фоне дорожающих энергоресурсов, как раз таки природного происхождения.
А это значит, в обязательном порядке Казахстану необходимо соблюдать собственные интересы, ставя их во главу угла, трезво оценивая степень реальной готовности к изменениям населения, домохозяйств, сельского хозяйства, добывающей промышленности, энергетики, прежде чем присоединяться к разного рода международным декларациям.
– Потому как масштаб предполагаемых изменений, а главное – их последствий, огромен, и необходимо это четко осознавать прямо сейчас, – заключили депутаты.
Комментарий “НП”
Несмотря на столь серьезные шаги со стороны Казахстана, согласно рейтингу CCPI-2022 (Climate Change Performance Index), страна набрала только 19,81 балла, что на девять позиций ниже, чем в прошлом году, разместившись сегодня лишь на последнем, 64-м, месте. Добавим, что при составлении этого индекса государства оценивали по четырем категориям: выбросы парниковых газов, возобновляемая энергия, использование энергии и политика в отношении климата. Другими словами, “Казахстан стал антилидером этого рейтинга”, о чем не преминули заявить в своем депутатском запросе на имя заместителя премьер-министра РК Романа Скляра мажилисмены фракции Народной партии РК.
И действительно, возникает вполне закономерный вопрос – значит ли это, что декларируемая деятельность Казахстана не вполне соответствует его реальным действиям в сфере адаптации к изменениям климата? (Eenergy.media/Энергетика Украины и мира)
