Что происходит на атомных электростанциях, захваченных российскими террористами, в каком со-стоянии персонал и чем угрожает стране обесточивание ЧАЭС. Отвечает глава “Энергоатома” Петр Котин.
Из-за безумных планов путина в Украине погибают тысячи людей, уничтожаются объекты гражданской инфраструктуры и дома украинцев. Россия также прибегает к варварскому ядерному терроризму, под-вергающему опасности всю Европу.
Под контролем оккупационных войск находятся Чернобыльская и Запорожская АЭС. Сотрудники элек-тростанций продолжают работать на объектах фактически под дулами автоматов.
Накануне стало известно, что из-за действий российских оккупантов Чернобыльская атомная электро-станция и Славутич остались без электроснабжения .
Это чревато отключением системы охлаждения хранилища отработанного ядерного топлива, что мо-жет привести к утечке. Боевые действия продолжаются, и это делает невозможным ремонтные рабо-ты и восстановление энергопитания.
Система мониторинга ядерных материалов на Чернобыльской АЭС уже прекратила передачу данных в МАГАТЭ.
Напряженная ситуация и на Запорожской АЭС.
Что происходит на атомных электростанциях, захвативших российские террористы, в каком состоянии персонал и чем угрожает стране обесточивание ЧАЭС? Об этом ЭП поговорила с главой “Энергоато-ма” Петром Котиным.
– К чему может привести обесточивание ЧАЭС?
– Зачем вообще нужен ток на ядерных объектах? Когда мы впервые загрузили свежее топливо и нача-ли ядерную реакцию, его нужно охлаждать.
Если этого не делать, тепло, которое там будет накапливаться, будет плавить всю конструкцию, вы-ходить наружу и попадать в окружающую среду. Таким образом, радиация может попадать в организ-мы людей и облучать их радиацией.
Чтобы осуществлять охлаждение, нужны насосы, подающие воду или вентиляторы, которые забирают из конструкции тепло.
На ЧАЭС более 20 тысяч отработанных топливных сборок. Это все топливо, отгружаемое с энерго-блоков Чернобыльской станции после того, как их остановили. Они нуждаются в постоянном охлажде-нии.
Отработанное топливо находится в бассейне и охлаждается благодаря насосам, подающим воду. По-сле этого теплую воду охлаждают в теплообменнике и снова подают в бассейн. Этот процесс должен быть непрерывным. Если насос теряет питание, процесс охлаждения останавливается. Топливные элементы начнут нагреваться.
Аналогичная ситуация на ЗАЭС. Там станция соединена четырьмя линиями с энергосистемой, и через них выдается напряжение. Через них получает электроэнергию и сама станция, благодаря чему охла-ждаются реакторы.
Если эти линии повредить, станция попадет в аварийный режим “полного блэкаута”, когда нет внеш-него питания.
В этом случае включают дизель-генераторы. Вероятность ядерной аварии зависит от того, хватит ли вам этих генераторов для восстановления внешнего питания.
Так вот: из четырех линий для питания станции на ЗАЭС две уже повреждены оккупантами. Если по-вредят две линии, то будет очень близко к катастрофе.
– Сколько времени, чтобы помешать худшему сценарию на ЧАЭС?
– Работа хранилища предполагает форс-мажорные случаи. Сейчас все зависит от температуры окру-жающей среды. Сейчас достаточно прохладно, в таких условиях охлаждение может работать около семи суток без тяжелых последствий.
После этого постепенно начнет разогреваться вода в системе охлаждения и повысится температура. Если не охлаждать вообще, до критических значений она дойдет за семь суток.
Сейчас дизель-генераторы обеспечивают стабильное охлаждение. Все будет зависеть от того, будут ли у них топливо для продолжения работы и технические ресурсы.
– Раньше была информация , что генераторы могут работать двое суток.
– В общем, топлива там должно быть на десять суток. Это общий термин. Трое суток – для ядерных энергоблоков, еще семь суток – дополнительно для ликвидации обесточивания.
Такие генераторы работают на кораблях и до полугода, однако здесь у них более мощный режим ра-боты, и никто не знает, сколько они проработают. На длительную работу генераторов особо не рас-считывали.
– Сколько времени до потенциального попадания радиации в воздух?
– Это невозможно предсказать. Я только обрисовал физику процесса. Когда нагреется – тогда и будет.
На ЧАЭС критическая температура может быть достигнута за семь суток при прекращении работы генераторов. Но дизель-генераторы сейчас работают в нормальном режиме и снимают угрозу.
Если остановятся генераторы, можете начинать считать семь суток. Однако если в этот период оты-скать источник питания, то ситуация будет под контролем.
– Что нужно сделать, чтобы вернуть стандартное питание?
– Нужно договориться с оккупантами о “зеленом коридоре” для бригады “Укрэнерго”, которая может починить и возобновить работу этой линии.
– Вы сказали о выбросе радиации. Имеете в виду испарения радиации?
– О взрыве речь не идет. Взрыв возможен, если будет прямое попадание туда снаряда. Если этого не произойдет, то будут постоянно повышаться объемы выброса радиоактивного газа в воздух и воду, которая все это охлаждает.
– Зачем кафиры блокируют ЧАЭС?
– Они не понимают, что творят! Что такое ЧАЭС или ЗАЭС? Это и в мирное время хорошо укреплен-ный объект. То есть станция имеет ограждение, по периметру средства безопасности, видеонаблюде-ние и ядерные материалы.
Оккупанты используют его как военную базу. Они зашли туда, видят изнутри весь периметр и пони-мают, что стрелять туда никто не будет. При этом они могут шантажировать всех, что взорвут ядер-ный материал и его разбрасывают по всей Украине.
Кроме того, на этих объектах еще очень развита инфраструктура. То есть, для работы энергоблоков там есть оборудование, техника, столовая для большого количества персонала, места для отдыха.
– Вы обращались в Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) с просьбой через ООН закрыть доступ к авиапространству над его ядерными объектами. Какова была реакция?
– Мы постоянно находимся в контакте с руководителями этих организаций, но реакция пока такова: заявление обеспокоенности, возможно, выезд на объект специалистов этих организаций, чтобы на-блюдать за безопасностью на месте. Действенные шаги не предпринимаются.
Мы продолжаем контактировать с ними, информировать их, но пока только так.
– Мощностей других атомных станций достаточно для обеспечения страны электроэнергией?
– Сейчас мы работаем четырьмя атомными станциями. В работе восемь энергоблоков, в том числе два – на ЗАЭС.
На Запорожской станции четыре блока остановлены, три из которых – из-за обстрелов. Двумя еще ра-ботаем, потому что они нужны энергосистеме. Но если ситуация будет угрожающей, мы будем выво-дить ЗАЭС “на ноль”.
– Что происходит на ЧАЭС? В каком состоянии персонал и работает ли он?
– На ЧАЭС находится тот персонал, который был захвачен 14 дней назад. Люди уже сами не хотят от-туда уходить, потому что понимают: если оставят рабочие места, то захватчики могут там все довести до беды. Потому они контролируют процесс.
Вчера или позавчера им привезли туда гуманитарную помощь и пригласили российских журналистов для пропаганды. Персонал отказался от нее. То есть они сохраняют дух патриотизма и ждут, когда наши Вооруженные Силы их освободят.
На ЗАЭС налажено смена персонала. Персонал работает, но в очень плохих психологических услови-ях.
На станции находятся около трехсот военных русской федерации в масках. Непосредственно на пло-щадке ЗАЭС между первым блоком и спецкорпусом – около 50 единиц тяжелой военной техники, куда никого не пускают.
Менеджмент также работает под дулами автоматов. Все вопросы, даже технические, они должны со-гласовываться с военным командиром русской федерации. Он сейчас там “главный атомщик”, гово-рящий “да” или “нет”.
Это очень угрожающая ситуация, в частности, для психологического состояния персонала. Этот пер-сонал находится на блочных щитах управления, он непосредственно управляет реакторами. Работни-кам нужно быть сосредоточенными на работе, а не на людях с находящимися рядом автоматами.
– Вы связывались с российскими атомщиками, чтобы донести до них мысль о недопустимости этой ситуации?
– Российские атомщики полностью понимают эту ситуацию.
Дело в том, что мы все еще находимся под Московским центром Всемирной ассоциации организаций, эксплуатирующих атомные электростанции. Эта организация выполняет функции, более или менее похожие на те, которые имеет МАГАТЭ.
Раньше у нас было много контактов с русскими атомщиками. Они все отлично понимают, но ничего не говорят. Мы понимаем, что сейчас они не могут открыть рот в России, чтобы нас поддержать. Это ос-новной вопрос.
– Что бы вы хотели сказать украинцам и персоналу атомных станций?
– Персонал, работающий на ЧАЭС и ЗАЭС в Энергодаре, – все патриоты Украины, они все ожидают от нас поддержки. Мы должны использовать такие возможности, как сейчас у нас с вами, чтобы переда-вать им слова поддержки.
Я прошу журналистов это делать, потому что людям очень тяжело. Они попали в ситуацию, когда на-ши вооруженные силы по определенным причинам не смогли их защитить. На Запорожской станции три человека погибли и двое ранены. В Энергодаре их похоронили с почестями, с флагами Украины. Сейчас мы переводим средства их семьям.
Люди не выносят этих “орков”. Они ждут и рассчитывают, что наша армия придет и выбьет этих за-хватчиков. И это нужно сделать. Когда мы защитим ядерные объекты, мы защитим безопасность Ук-раины на будущее. (Николай Максимчук, Дмитрий Денков, Epravda.com.ua/Энергетика Украины и мира)