Пропорция реакторов большой мощности изменится в пользу новых, более безопасных и экономически более выгодных технологий.
Если вы следите за сообщениями в прессе об атомной генерации, вроде строительства новых ядерных реакторов, то вероятно заметили четкие сигналы о том, что сворачивать ее никто не планирует. Напротив. Новый толчок развитию отрасли вызвали Соединенные Штаты Америки и администрация еще предыдущего президента Дональда Трампа.
На исследование и развитие новейших ядерных технологий было выделено $1,3 млрд. и направлен прозрачный и последовательный месседж “Америка планирует вернуть лидерство в сфере атомной энергетики”.
Возвращение США в климатические соглашения также играет в этом важную роль.
Какую структуру будет иметь новое поколение в Украине в послевоенные времена? Каким станет наше индустриальное будущее? Смогут ли мировые тенденции повлиять на украинское мировоззрение и модернизировать нашу энергетическую систему?
Это вопрос, на который нужно ответить как можно быстрее, ведь война однажды закончится и перед властью встанет новая задача по восстановлению и восстановлению Украины.
“Большие” реакторы с небольшими перспективами
Эра реакторов большой мощности (1000 и 1200 МВт) однозначно проходит. Речь идет о водо-водяных реакторах под давлением, типа наших ВВЭР. Ведь главным игроком в постройке таких реакторов была Россия.
По данным МАГАТЭ в зарубежном портфеле заказов “Росатома” – российского государственного монополиста в сфере ядерной энергии, 35 проектов на разных стадиях строительства. Для сравнения, в мире в настоящее время эксплуатируется 437 реакторов, около 300 из них типа ВВЭР. Еще 60 находится в стадии строительства. А значит, более половины из них строит госкорпорация “Росатом”.
Но у России нет никаких шансов на светлое будущее. После развертывания новой масштабной фазы в российско-украинской войне, геноцида украинского народа и многочисленных военных преступлениями, совершенными в Украине, Россию ждет только одно – Гаага и нулевые шансы на то, что она достроит хотя бы половину того, что уже начала.
Ни о каком технологическом развитии, да и о развитии в целом, речь уже не идет.
Благодаря нашим союзникам и их постоянной последовательной поддержке на всех фронтах, груз санкций будет давить на все сферы деятельности РФ все сильнее.
Конечно, есть и другие игроки на рынке “больших” реакторов: США, Франция, Китай, Корея, Япония, которые успешно строят энергоблоки в разных странах.
Так что строительство энергоблоков большой мощности будет продолжаться еще годами, а то и десятилетиями. Да и Россия со своим запасом прочности будет уходить еще долгие годы. Но масштабы постройки будут уже не те.
Пропорция реакторов большой мощности изменится в пользу новых, более безопасных и экономически более выгодных технологий.
Это как с автомобилями с двигателями внутреннего сгорания и электродвигателями – долго запрягают, но быстро уезжают. Автопром до сих пор производит авто из ДВС, в то время как мировой рынок электромобилей динамично растет.
Привычное не всегда означает лучшее
Те 15 энергоблоков, которые есть в Украине (деокупация шести энергоблоков Запорожской АЭС и подключение их к Объединенной энергосистеме Украины, это вопрос времени и планов командования Вооруженных Сил Украины), будут эксплуатироваться до принятия решения об их остановке и начале вывода из эксплуатации.
Но мнение о том, что будут построены новые АЭС большой мощности и еще в том, что есть сейчас, тает в воздухе, как утренний туман.
Вряд ли иностранный инвестор принесет в послевоенную Украину инвестиционный портфель в размере $8-10 млрд. за 1000 МВт мощности со сроком строительства до 10 лет и вечным, в финансовом измерении, сроком окупаемости.
Какими бы амбициозными планами ни делились власть имущие, политики и менеджеры разных звеньев, вызывают большие сомнения, что Украина нуждается в следовании принципам, заложенным еще с советских времен – большие генерирующие мощности для крупных заводов. Потому что энергоемких производств в Украине почти не осталось. Большинство уничтожила война. А сам принцип эксплуатации объектов генерации большой мощности доказал свою хрупкость и ненадежность.
Когда из сети “выпадает” один энергоблок мощностью 1000 МВт, более миллиона потребителей (потребители в этом смысле – это не количество людей, а количество договоров) остаются без света и всех других благ цивилизации, которые дает нам электроэнергия. К примеру, это наша столица зимой во время войны.
О восстановлении энергосистемы нужно думать уже сегодня (на самом деле нужно было думать еще позавчера).
Во-первых, раньше или позже, ВВЭР придется останавливать. У них есть определенный срок эксплуатации. Даже если его просматривать и продлевать определенное количество раз, день Х неизбежно настанет.
Во-вторых, за десять месяцев войны в Украине практически не осталось невредимых ТЭС, ГЭС и узловых подстанций.
И, в-третьих, в результате военных действий Украина потеряла “больших” потребителей – только металлургическая промышленность потеряла более 30% активов. Цветная металлургия потеряла их больше половины. И надо помнить, что горно-металлургический комплекс оказывает непосредственное влияние на экономику страны. До начала полномасштабной войны он составлял 10% ВВП и служил основным источником валютной выручки.
… без вас
С начала полномасштабного вторжения Россия уничтожила или в значительной степени повредила 40% тепловой генерации и 50% оборудования системы распределения. Спрос на электроэнергию также упал примерно на 40% и медленно падает еженедельно.
Нехватка генерации растет, и ее мы испытываем каждый день – это наши с вами графики стабилизационных и аварийных отключений.
На восстановление всех поврежденных сетей и объектов генерации уйдут месяцы. А то и годы. Ведь производство одного трансформатора большой мощности длится год. А трансформаторов нам нужно немало. Да и война продолжается. А это значит, что новые ракетные обстрелы совсем не исключены.
Опыт войны показал, что вопрос энергетической безопасности не менее важен, чем мощность оборонного сектора.
Очень желательно, чтобы о будущей энергетической безопасности думали еще на этапе планирования восстановления наших энергосетей. Энергетическая система должна быть гибкой, защищенной и вариативной.
Магистральные высоковольтные сети, опоры, распределительные устройства – это слабые места с точки зрения огневого поражения. Чем больше из них, тем легче врагу наносить удары по критической инфраструктуре, тем легче разрушать энергосистему.
Очевидно, что после войны Украина будет вынуждена извлечь уроки и планировать восстановление энергетической инфраструктуры уже с учетом опыта войны.
Более того. Должны всегда помнить, что на севере у нас сумасшедший сосед, который хоть и проиграет эту войну, но никуда пока не денется. А значит, угроза продолжит существовать.
Президент Владимир Зеленский на разных уровнях неоднократно заявлял, что у Украины уже есть определенный план построения модульных атомных электростанций малой мощности, которые будут служить важной составляющей новой системы генерации в Украине.
По словам Зеленского, строительство пилотного ММР может начаться уже после окончания войны.
Энергосистема, построенная на распределенной генерации, является более стабильной, надежной и безопасной с точки зрения энергетической безопасности.
Кроме того, малые модульные реакторы прекрасно дополняют и балансируют солнечные и ветровые электростанции, хотя и выведены из эксплуатации из-за значительных повреждений, и очевидно, что будут восстановлены как можно быстрее.
Локальные объекты генерации небольшой мощности позволят снабжать электроэнергией, теплом и связью максимально большое количество потребителей, независимо от наличия линий электропередач и системы распределения, которая у нас есть на сегодняшний день.
Вопрос потенциального строительства энергоблоков большой мощности и их количества может вызвать дискуссию, но развитие инновационных технологий в атомной отрасли – это бесспорный факт.
Малые модульные реакторы – это не очередные бумажные реакторы. Они вполне подлинная реальность. Все дело только в ММР, который построят первым. Дальнейшая их экспансия станет только вопросом времени. А Украина может либо быть в процессе, либо остаться вне его. Выбор за нами. (Татьяна Вербицкая, пресс-секретарь ГП “Государственный научно-технический центр по ядерной и радиационной безопасности”, Бизнес Цензор/Энергетика Украины и мира)