В РК, как и во всем мире, активно прорабатываются механизмы декарбонизации. Под декарбонизацией понимается сокращение выбросов парниковых газов (ПГ) с течением времени, с целью удержания роста средней глобальной температуры на уровне значительно ниже 2°C по сравнению с доиндустриальным уровнем.
Эту цель закрепили в Парижском соглашении, принятом 12 декабря 2015 г. сторонами Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН). Максимально быстрое и всеобъемлющее сокращение выбросов ПГ до нулевого баланса считается неотложной задачей.
Являясь страной, подписавшей Парижское соглашение, Казахстан взял на себя обязательство внести свой вклад в глобальный ответ на угрозу изменения климата. Также в РК законодательно закрепили цель достичь углеродной нейтральности к 2060 г. Заметим: переход к безуглеродной экономике необходим не только с точки зрения климата, но и для экономического развития Казахстана.
По последним имеющимся данным за 2020 г., объем выбросов ПГ в РК составил 342,9 млн. тонн – на 4,7% меньше, чем за 2019-й, а по сравнению с 1990 годом снижение составило 11,1%. При этом с 2012-го по 2018 г. выбросы ПГ на протяжении 7 лет росли. Наибольший вклад в общий объем эмиссии ПГ в Казахстане ожидаемо вносит сектор энергетической деятельности: 79,5% в 2020 г. На втором месте находится сектор сельского хозяйства: 11,9%. На третьем месте – промышленные процессы: 6,5%.
В сложившейся ситуации Казахстан попадает в неприятную “вилку”. С одной стороны, приходится учитывать, что необдуманные действия, направленные на скорейшую декарбонизацию, могут негативно сказаться на социальной стабильности в республике – в конце концов, ни перестать обогревать дома казахстанцев, ни многократно поднять тарифы населения ради “чистой” энергии физически нереально, – а также на экономическом росте РК. Это связано со множеством экономических и социальных факторов, и напрямую с экономической моделью РК, полностью завязанной на богатые природные ресурсы и зависящей от экспорта ископаемого топлива и минералов. Благодаря этой стратегии Казахстан активно развивался и привлекал инвестиции. С другой стороны, уже в нынешних реалиях эта модель загоняет страну в тупик, так как экономика РК все еще не диверсифицирована и зависит в основном от добывающей отрасли.
Тем временем летом 2021 года Еврокомиссия представила экологический план EU Green Deal, предполагающий сокращение чистых выбросов парниковых газов к 2030 году не менее чем на 55% по сравнению с уровнем 1990 года. Он предполагает введение трансграничного углеродного налога (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM) на импорт в страны ЕС углеродоемких продуктов – это в основном продукты горнодобывающей и нефтегазовой отрасли, а также металлургической и химической промышленности. С самого начала CBAM ЕС будет охватывать избранные отрасли, особенно подверженные “углеродной утечке”: производство чугуна и стали, цемента, химических удобрений и алюминия, а также импорт электроэнергии. С 2023 года для этих товаров будет действовать система отчетности, чтобы способствовать дальнейшему развертыванию механизма и стимулировать диалог со странами-партнерами. С 2026 года импортеры будут выплачивать соответствующую финансовую корректировку.
Эта мера нанесет заметный удар экспортной выручке РК, и больше всего пострадают именно перечисленные отрасли. Чтобы оценить влияние этого закона на экспортную выручку, можно просто посмотреть долю экспорта РК в страны ЕС. Так, по данным Бюро нацстатистики, по итогам 11 месяцев 2022 г. экспорт товаров РК в страны Европейского Союза достиг 31,3 млрд. долл. США. Доля экспорта в страны ЕС составляет значительные 40,3% от общего объема экспорта РК. При этом, по данным QazTrade, почти весь объем, или 95,4%, приходится на экспорт нефти, нефтепродуктов и основных металлов – то есть почти весь экспорт РК в ЕС состоит именно из продукции углеродоемких отраслей. В целом удар по экономике будет ощущаться на всех уровнях. Так, скажем, к началу 2022 года на предприятия добывающей сферы приходилось более 46% всех налогов в РК – и это только непосредственно добыча, не говоря про нефтепереработку или металлургию.
В этой ситуации оказался, конечно, не только Казахстан. К примеру, в зоне риска также находится соседняя Россия: еще до войны в Украине ущерб для РФ от введения углеродного налога в ЕС оценивался в 33,3 млрд. долл. США в 2025-2030 годах – как сообщал РБК, это базовый сценарий прогноза аудиторской компании KPMG.
Для нивелирования этих рисков участникам “проблемных” (и одновременно тех, на которых построена экономическая стабильность страны) отраслей совместно с правительством РК необходимо принять все необходимые меры, чтобы увеличить объем инвестиций, направленных на минимизацию выбросов ПГ, без оттягивания средств, необходимых для сохранения и развития основного производства.
Одним из видимых выходов является использование возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Однако на текущий момент доля объектов ВИЭ от общего объема выработанной электроэнергии составляет всего 4,53%. Несмотря на то, что выработка электроэнергии объектами ВИЭ увеличивается из года в год, динамика роста доли довольно скромная: использование ВИЭ во всем мире сложный и дорогой процесс, завязанный на множество факторов – от полноводности рек до длительности светового дня и частоты пасмурной погоды.
Со своей стороны крупнейшие компании в добывающих отраслях уже не первый год применяют меры по декарбонизации и снижению выбросов парниковых газов. К примеру, квазигосударственная компания АО “Самрук-Казына” в декабре текущего года презентовала концепцию низкоуглеродного развития фонда, в которой в качестве стратегической цели указано снижение углеродного следа на 10% по сравнению с 2021 г. Долгосрочная цель – достижение фондом и портфельными компаниями углеродной нейтральности к 2060 г. Концепция включает план по переходу к низкоуглеродной бизнес-модели.
Тем временем ERG в рамках программы по декарбонизации построит в Актюбинской области самую мощную в этом регионе ветровую электростанцию. Планируется, что новый объект возобновляемой энергетики мощностью до 155 МВт начнет работу в 2024 году. В проект своей первой ветровой электростанции ERG инвестирует порядка 80 млрд. тг. Реализация проекта позволит избежать выбросов углекислого газа в атмосферу на 520 тыс. тонн в год. В целом ERG рассчитывает сократить углеродный след металлургической продукции на 3 млн. тонн в результате реализации стратегии декарбонизации, которая включает проекты по развитию объектов ВИЭ, энергоэффективности и энергосбережению. К 2030 году выбросы загрязняющих веществ всех видов будут снижены на 56%, сбросы – на 30%, объемы водопотребления – на 33%.
В свою очередь, одна из крупнейших в стране нефтедобывающих компаний – Тенгизшевройл (ТШО) – еще с 2000 г. инвестировала в проекты по сокращению общих выбросов более 3 млрд. долл. США. В результате компания снизила интенсивность выбросов в атмосферу на 65%. Одна из недавних инициатив сотрудников ТШО позволила сократить выбросы углекислого газа из дымовых труб, то есть выбросы, вызванные паровыми котлами завода, примерно на 165 тыс. тонн в год.
С учетом общего тренда на декарбонизацию и мировых инициатив, на законодательном уровне поддерживающих развитие и ускорение этого направления, можно ожидать дальнейшего увеличения вклада компаний, связанных с добычей и переработкой ископаемого топлива и минерального сырья, в процесс развития объектов ВИЭ, как и в целом в достижение углеродной нейтральности и следование принципам устойчивого развития. Промышленность осознает, что обеспечивает половину экспорта в ЕС и что несоответствие углеродной нейтральности отразится на доходах казахстанского бюджета. Поэтому поддержка государства в этом вопросе жизненно необходима. (Finprom.kz/Энергетика Украины и мира)