Выход стран Балтии из состава Советского Союза в 1991 г. совсем не означал выхода из общей с Россией энергетической инфраструктуры. Эта связь сохранялась и после вступления Латвии, Литвы и Эстонии в Евросоюз в 2004 г.
Долгое время страны Балтии были изолированы от энергетической системы остальной Европы. Тем не менее, ряд шагов для уменьшения зависимости от России был предпринят еще до 24 февраля 2022 г. Полномасштабное вторжение России в Украину ускорило этот процесс. Страны Балтии отказались от поставок российского газа. А с 2025 планируется отключение от БРЭЛЛ, это энергетическое кольцо увязывает вместе электропоставки стран Балтии, России и Беларуси.
Настоящее Время рассказывает, что балтийские страны собираются делать со своим энергетическим наследием и как они хотят обеспечить свою энергобезопасность в будущем.
Три страны – три энергетики
Советское наследие и особенности природного ландшафта предопределили очень разное устройство энергетики каждой из стран Балтии. В самой благоприятной ситуации оказалась Латвия, где основной объем электроэнергии внутри страны вырабатывается на трех гидроэлектростанциях на Даугаве, одной из крупнейших рек во всем регионе. Первая гидроэлектростанция – Кегумская – была задумана правительством Латвии еще в конце 1920-х годов и построена в 1939 г. По оценке портала бизнес-статистики Statista, в 2022 г. 54,7% всей произведенной в Латвии электроэнергии сгенерировали местные ГЭС.
Гидроэнергетика зависима от уровня воды в реках в разное время года. Каждая ГЭС работает на полную мощность весной во время половодья и демонстрирует высокую производительность осенью. В это время Латвия экспортирует излишки электроэнергии. Летом, когда воды в Даугаве меньше, или зимой, когда река замерзает, производство электричества существенно падает и для восполнения энергодефицита страна импортирует электричество.
Уровень энергетической независимости Латвии по состоянию на 2022 г. оценен в 63,9%. К такой оценке пришла компания Enerdata, занимающаяся консалтингом и аналитикой в сфере глобальной энергии. Процентный индекс, присваиваемый странам, означает, в какой степени они теоретически могут обеспечить свои потребности в энергии собственными силами. Однако этот показатель не учитывает социальные и экологические факторы.
А вот энергонезависимость Эстонии Enerdata оценивает как практически полную – 99,6%, но здесь есть свои особенности. Парадокс заключается в том, что, несмотря на наличие ресурсов, использовать их практически невозможно. В Эстонии важнейшим источником внутренней генерации как тепла, так и электричества является горючий сланец. Промышленная разработка этого полезного ископаемого в стране началась в 1910-х годах ХХ века, а сейчас он добывается на действующей шахте Estonia и в карьере Narva и сжигается на двух электростанциях – крупнейших в мире из работающих на этом топливе.
По данным Департамента статистики Эстонии, в 2022 году 57% всего произведенного в Эстонии электричества было выработано при помощи горючего сланца, что на 8% больше, чем в 2021 году. По словам теплоэнергетика и члена правления эстонского Союза инженеров Лео Руммеля, главной проблемой является то, что “электростанции на горючем сланце признаны одними из самых грязных в мире”. Энергия из сланца становится все более дорогой из-за роста цен на эмиссионные квоты на выбросы углекислого газа. Поэтому достижение самодостаточности лишь через сжигание горючего сланца возможно на бумаге, но не на практике.
Всего в Эстонии сейчас действуют 3 крупные электростанции на горючем сланце: Нарвская, Балтийская и Аувереская. Из них только станция в Аувере была построена уже в период независимости, при участии французских специалистов и General Electric. Она соответствует новейшим экологическим требованиям, а ее топливо легко можно заменить со сланца на природный газ, торф, биотопливо или древесную щепу.
Еще более сложная картина в Литве. В стране нет крупных рек, пригодных для создания больших ГЭС, или собственных горючих ресурсов за исключением торфа. Когда Литва была частью СССР, упор был сделан на постройку тепловых электростанций, работающих на природном газе и мазуте, поставляемых из других республик Советского Союза. Важную роль также играла Игналинская АЭС, которая проработала до 2009 г. Закрытие Игналинской АЭС было одним из условий вступления Литвы в Европейский союз. После этого Литва из экспортера электричества превратилась в импортера, и цены внутри страны стремительно пошли вверх.
Сейчас в Литве 41% вырабатываемой энергии приходится на мазут и нефтепродукты, 18% – на сжигание природного газа, 5% – на уголь, а 25% – на возобновляемые источники энергии. Индекс энергонезависимости для страны составляет лишь 25%, это худший показатель среди трех стран Балтии.
Почему отключиться от БРЭЛЛ сложнее, чем отказаться от газа
“Возможно, мы [страны Балтии] могли долго наслаждаться низкими ценами на газ и энергию, закупаемые в России, но в долгосрочной перспективе это оказалась очень дорогая энергия, если просчитать и суммировать все риски, которые скрывались за этой дешевизной”, – в интервью Настоящему Времени сказала Ольга Богданова, латвийский эксперт в области энергетики и экономики.
Первые шаги по достижению большей энергетической независимости странами Балтии были сделаны еще в 2007 году, когда “Газпром” анонсировал увеличение закупочной цены на газ для Литвы сразу на 40%. Это побудило литовских политиков искать возможности получать сжиженный природный газ от различных поставщиков.
“Правительство Литвы, не важно какая партия его формирует и какой идеологии придерживается, всегда действовало активно и искало возможности, чтобы не полагаться только на одного поставщика”, – в разговоре с Настоящим Временем отмечает исследовательница энергетической политики и энергобезопасности в Датском институте международных отношений Вероника Слакайтите.
В 2013 г. в порту литовской Клайпеды встал на якорь и заработал плавучий газовый терминал Independence. Он дал странам Балтии возможность получать сжиженный природный газ от различных поставщиков. Бывший министр энергетики Литвы Ярек Неверович указывал, что ввод в эксплуатацию СПГ-терминала в Клайпеде вместе с запуском электрических кабелей, соединяющих Швецию и Литву, в 2015 г. стал ключевой точкой в процессе утверждения “бесповоротной энергетической независимости стран Балтии”. В это время уже случилась российская оккупация и аннексия Крыма и происходила гибридная война на Донбассе.
“Выяснилось, что страны Балтии после 24 февраля 2022 года оказались даже лучше подготовлены к отказу от российского газа, чем некоторые страны Европейского союза, благодаря возможности получать сжиженный природный газ от разных поставщиков”, – заявила Настоящему Времени Вероника Слакайтите.
Но настоящий вызов, по мнению эксперта, представляет собой выход из системы БРЭЛЛ.
Энергокольцо БРЭЛЛ связывает вместе энергосистемы стран Балтии, России и Беларуси, позволяя сглаживать скачки напряжения в сети и диспетчеризировать потоки энергии за счет использования разных доступных мощностей. Для России особенно важно, что эта система связывает электросистемы Калининградской области с “материковой” Россией. Даже в ситуации, когда страны Балтии не закупают электричество напрямую в России и Беларуси, немедленно отключиться от энергокольца невозможно по техническим причинам, ведь это соединение позволяет поддерживать нужную частоту тока. В случае сбоя этой частоты, может произойти, по сути, гигантское короткое замыкание. При этом можно сказать, что страны Балтии уже не потребляют российское электричество: формально оно подается для калибровки и удержания стабильности системы, составляя около 10% от всего электричества в системе БРЭЛЛ. Торговля российским электричеством со странами Балтии и Финляндией на бирже Nord Pool фактически остановилась весной 2022 г.
Опрошенные Настоящим Временем эксперты отмечают, что работы над созданием предпосылок для отсоединения от БРЭЛЛ велись еще со второй половины 2000-х годов. В 2007 году на встрече премьер-министров стран Балтии была принята декларация намерений отсоединения от сети, управляемой Россией, и синхронизации с энергосетями Европы. В 2008 году из-за войны России и Грузии на первый план выдвинулись соображения безопасности, а не только более тесной европейской интеграции.
Было решено, что страны Балтии встроятся в энергосистему континентальной Европы при помощи энергомоста между Литвой и Польшей. Этот процесс должен завершиться в 2025 году. Запланировано строительство воздушных и подземных кабелей передачи высоковольтного тока, трансформаторных станций и подстанций, а еще аккумуляторных парков высокой мощности. Последние играют критически важную роль в поддержании стабильности системы, накапливая энергию от ветряных и солнечных электростанций и отдавая ее в систему в моменты, когда нужно сгладить перепады потребления.
Уже существуют соединения между Эстонией и Финляндией, Литвой и Швецией. Эти бронированные кабели, проложенные по дну Балтийского моря, играют роль страховки на случай непредвиденных обстоятельств и позволяют покупать электричество со скандинавского рынка. В дополнение к ним строят сухопутный энергомост по Сувалкскому коридору и подводный кабель, который соединит Литву и Польшу.
С началом полномасштабного вторжения России в Украину изучалась возможность ускорить переход. Литва призывала отключиться от БРЭЛЛ уже в 2024 году. Но в конечном счете все участники процесса поняли, что до завершения обширных подготовительных работ и выстраивания инфраструктуры, преждевременный уход из БРЭЛЛ может привести к нестабильной работе энергосистем каждой из стран Балтии. Сроки вперед не сдвинули.
Почему Украина отключилась быстрее
Украина смогла синхронизировать свою энергосистему с европейской в самом начале полномасштабной войны с Россией. Киев объявил о завершении перехода уже 16 марта 2022 года. Почему Украина может это сделать почти мгновенно, а странам Балтии необходимо больше 10 лет на подготовительные мероприятия и процесс до сих пор не завершен?
Как указывает Ольга Богданова: “Энергосистема Украины очень большая, очень мощная и очень стабильная. Даже будучи пораженной российским оружием, система не отключается до конца целиком”.
В своей новейшей истории энергосистема Украины уже сталкивалась с драматическими вызовами и сложностями, хотя и не такими чудовищными, как полномасштабная война, но система устояла. За 1990-е годы объем генерации электричества в Украине упал практически вдвое из-за кризиса в промышленности, нехватки топлива и износа оборудования. В 1993 году энергосистема Украины была отделена от энергосистемы России, а уже в 1995 году начались подготовительные работы по синхронизации Украины с сетями континентальной Европы. Результатом этого стало появление так называемого Бурштынского энергетического острова – существующего с начала 2000-х годов объединения нескольких крупных ТЭЦ на западе Украины, которые были связаны непосредственно с европейской энергосистемой, а не остальной Украиной и экспортировали энергию в Венгрию, Словакию и Румынию. Вступление в “энергетический Европейский Союз” было важной частью стратегии евроинтеграции Украины, при которой инфраструктурная связанность могла появиться еще до политического объединения. Эти наработки позволили быстро и в условиях войны практически безболезненно синхронизироваться.
Летом 2022 года Украина даже экспортировала электричество в Европу. С началом осенних холодов и ракетных ударов РФ по критической инфраструктуре электричество потекло в обратном направлении – из Европы в Украину.
Выгода в долгосрочной перспективе
Европейская электросистема включает в себя все страны континента за исключением России, Беларуси и островных государств. Кроме того, туда входят Турция и даже страны Северной Африки. Уровень связанности их между собой разный, но энергосистемы всех стран-участников работают на одной частоте тока и могут поддерживать друг друга в случае провалов с генерирующими мощностями. Поставщики энергии заинтересованы создать как можно большее взаимное соединение, гарантирующее стабильную и надежную работу при любых обстоятельствах.
Опрошенные Настоящем Временем эксперты сходятся в том, что в долгосрочной перспективе конечные потребители энергии, будь то домохозяйства или предприятия, могут ожидать как минимум стабилизации цен, а при идеальном стечении обстоятельств и небольшого их снижения.
“Это часть наших [стран Балтии] амбиций – иметь более тесную связь с Европой, быть европейцами в большей степени, если так можно выразиться. Стать частью энергорынка континентальной Европы, а это очень крупный рынок, на котором доступно электричество из разных источников”, – объясняет в интервью Настоящему Времени Вероника Слакайтите.
При этом она признает, что на реализацию этих устремлений могут потребоваться десятилетия:
“Скажем, соединение между Литвой и Польшей заработало в 2022 году, но первые дискуссии об этом начались еще в 1992 году”. (Eenergy.media/Энергетика Украины и мира)