Как бы ни старались украинские власти и блокадники избавиться от российского угля, его поставщики ищут все новые и новые способы увеличения отгрузок в Украину. У российских компаний просто нет другого выхода: их продукцию с собственного рынка вытесняет более дешевый корейский антрацит. И в ближайшее время ситуация будет лишь обостряться.
Корейцы спутали карты
После усиления нынешней зимой международных санкций против Северной Кореи, две ведущие свободные экономические зоны этой страны на границах с РФ и Китаем начали конкурировать межу собой. Основным экспортным товаров КНДР является уголь-антрацит, рынок которого начал стремительно трансформироваться.
С февраля прямые поставки северокорейского антрацита в Китай прекратились. Основной его поток ранее шел через торговую зону Синыджу-Даньдун. Сейчас эпицентр экспорта антрацита с КНДР начал смещаться от китайско-северокорейских трейдеров к российско-северокорейским предприятиям. Они работают на расположенной к югу от Владивостока российско-северокорейской СЭЗ Хасан-Раджин.
Чтоб понять, сколько сибирского угля сейчас вытесняется более дешевым северокорейским с Дальнего Востока в порты Балтии и Украину, стоит обратиться к статистике. В 2014 г. КНДР вывезла в Китай 15 млн. т угля, в 2015 г. поставки выросли до 20 млн. т, а в 2016 г. составили уже больше 22 млн. т.
Например, в марте прошлого года северные корейцы смогли вывезти в Китай на 42% больше, по сравнению с аналогичным месяцем позапрошлого года. В этом году, в целях обхода санкций, Пхеньян закрыл точную информацию о продолжении роста добычи.
Но ее падение вряд ли возможно, потому что экспорт антрацита приносит КНДР 60% всей валютной выручки, еще 20% дает экспорт коксующегося угля. По сути эта страна, так сказать, “моноугольный экспортер”. Военные расходы Пхеньяна растут, а самые низкие в мире трудовые издержки позволяют отчаянно демпинговать. Поэтому для дальневосточного рынка угля сейчас вопрос даже не в том, сможет ли вырасти добыча в КНДР. Вопрос, в том, насколько она вырастет и сколько российского угля вытеснит на другие рынки сбыта.
Украинский коридор
Российские поставщики угля-антрацита в этом году будут искать новые рынки сбыта в Украине и Европе. В качестве одного из приоритетных маршрутов импортеры рассматривали направление Кузбасс-Украина. Но к февралю оно “сломалось” – блокада Донбасса стала для компаний из РФ неприятным сюрпризом.
В условиях прифронтовой блокады, гнать на украинский рынок через ж/д коридоры ОРДЛО новые объемы российского угля под видом сырья местной добычи стало труднее, чем раньше. Кроме этого, российский рынок сбыта в Украине начал сокращаться.
Во-первых, Киеву пришлось вернуться к прекращенным ранее закупкам антрацита в ЮАР, чтобы избежать обвинений в однобокой ориентации на уголь из РФ и ОРДЛО.
Во-вторых, операторам энергетического рынка для подстраховки пришлось принимать меры для увеличения импорта мазута. В-третьих, у перепуганной гражданскими ж/д блокадами украинской власти возникли сугубо политические мотивы для решения давно перезревшей проблемы – увеличения выдачи профицитных мощностей АЭС в общую энергосистему.
В сумме, эти три фактора сделали планы нарастить в 2017 г. импорт антрацита из РФ в Украину трудно достижимой задачей.
Экспорт угля всех марок из России превысил в прошлом году 140 млн. т, но для Украины не превысила 8%.
Впрочем, это все же какой-никакой рынок сбыта. И куда в новых реалиях девать растущие излишки сибирского угля, россиянам абсолютно непонятно. Теоретически, есть три варианта выхода из ситуации.
Первый – разогнать блокаду в Украине руками местных политиков, чтобы возобновить практически бесконтрольный поток российского угля через ОРДЛО. Второй – добиться смягчения санкций ООН против КНДР, чтобы вернуть углям Кузбасса долю на сибирско-китайском рынке, отобранную российско-северокорейскими трейдерами. Третий – быстро поменять бизнес-схемы импорта угля в Украину, чтобы все же обеспечить его рост в 2017-2018 гг.
Хуже всего обстоит дело с перспективой смягчения санкций против КНДР. Надежды на разблокирование сверхприбыльного транзитного окна через ОРДЛО в Украину есть.
Основным двигателем являются откровенно выгодные российскому угольному бизнесу “полезные идиоты” среди правящих в Киеве политиков. Они в открытую угрожают, что превратят прифронтовую блокаду в катастрофу для страны, и коллапс ее энергетики. Пока что такие деятели всячески нагнетают проблемы, например, в открытую гордятся тем, что МВД в воюющей стране имеет бюджет больше, чем у Минобороны. А украинская милиция при разгоне блокады сможет стрелять в тылу намного чаще и лучше, чем это делают украинские военные на реальном фронте.
Есть перспективы и у третьего варианта, но, чтобы сохранить и нарастить ввоз сибирского угля в Украину, нужно менять корпоративные схемы импорта. И сейчас работа над этим идет полным ходом. Ряд российских изданий утверждают, что в результате проведенной в ОРДЛО “пост-блокадной” национализации имущества ведущих украинских инвесторов (“Метинвеста”, СКМ и ДТЭК) распорядителями металлургических комбинатов, шахт и ТЭС могут стать формальные фирмы-прокладки.
Через них реальное управление активами перейдет в руки российских гигантов – “Северсталь”, НЛМК и “Интер РАО”. Эти временные управляющие не допустят ни сокращения транзита российских товаров в Украину, ни снижения объемов закупки местного и сибирского угля.
Вряд ли останется в стороне от новых схем импорта угля в Украину и главный российский инвестор, работающий в Кривом Роге, Днепре и Каменском – корпорация “Евразхолдинг”. Она сможет использовать блокаду ОРЛДО как хороший повод увеличить импорт в нашу страну российского угля-кокса и антрацита.
С недавних пор на рынке активно муссируются слухи, что эта корпорация намерена продать часть своих активов в Украине “Метинвесту”. Что будут в таком случае делать “ущемленные национализацией” в ОРДЛО владельцы этой корпорации, Ринат Ахметов и Вадим Новинский? Вероятнее всего, постараются в 2017-2018 гг. возместить понесенные убытки. А этого нельзя сделать без наращивая импорта сибирского угля для украинской металлургии и энергетики.
Следовательно, изменение в торговых схемах импорта вполне способно обеспечить российским экспортерам угля рост продаж на нашем рынке, и компенсировать негатив от засилья угля из Северной Кореи. Но по ходу этого процесса возможны разные сюрпризы, например, смена собственников Украине.
Китайский фактор
Для Китая, который ежегодно добывает более 600 млн. т угля, а это более 90% общемировой добычи, запрет на прямой ввоз около 22 млн. т угля с КНДР значит очень мало, или почти ничего.
Своего угля энергетике и металлургии КНР хронически не хватает. Но дефицит перекрывается импортом с Австралии и РФ (более чем 100 млн. т из каждой страны). Кроме этих импортеров, под боком у Китая находится Вьетнам – второй в мире производитель антрацита, ежегодно добывающий по 43-45 млн. т угля этой марки. Этой стране тоже есть что отыгрывать на китайском рынке энергетического угля. В 2012-2015 гг., по сугубо внутренним вьетнамским таможенным причинам, экспорт вьетнамского антрацита в КНР упал в три раза – с 22 млн. т до 6,5 млн. т.
На фоне этих цифр, борьба Украины за демонополизацию своего рынка импортного антрацита выглядят очень мелкой проблемой. До 2014 г. страна экспортировала около 7 млн. т энергетических углей газовой группы в Турцию и Египет, ввозила небольшое количество антрацита, и массово импортировала в основном только кокс для металлургии (6 млн. т в год).
С середины 2014 г. мы стали классическим угольным нетто-импортером. Вдобавок к импорту угольного сырья для металлургии, стали покупать не менее 9 млн.. т антрацита в год. В 2014-2015 гг. этот импорт монополизировали угольные компании РФ и ОРДЛО. В ходе блокады в начале 2017 г., поставки с ОРДЛО были максимально сокращены. Получилось, что до намеченного на конец весны возобновления поставок угля с ЮАР, импорт монополизировала РФ.
Теоретически, блокада оккупированных территорий создает иллюзию, что украинский рынок, якобы, может стать объектом ценовой конкуренции между основными мировыми экспортерами из РФ, ЮАР, Австралии, Вьетнама и Колумбии. Но на практике российские экспортеры сражаются не только за наш, но и за свой рынок, который оккупируют корейцы, поэтому согласны на тотальную перепродажу или конфискацию активов ведущих компаний-покупателей угля, работающих в Украине.
Российский передел
Можно было бы помечтать, что “северокорейский фактор” ослабнет, снимая напряженность вокруг угольного вопроса. Ведь принятая ООН в ноябре 2016 г. блокадная резолюция №2321 – это очередной повтор многочисленных мер, которые безуспешно принимались в ответ на активизацию Пхеньяном разработки оружия массового уничтожения. Каждый раз, когда начиналась кампания давления на КНДР, Пекин делал все, чтобы ее ослабить.
Но в этот раз все поменялось. В частности, в ходе предыдущий санкций, Пекин добивался от ООН “гуманитарной квоты” на покупку 7,5 млн. т северокорейского угля. С ноября прошлого года импорт был запрещен уже полностью. В феврале 2017 г. полный запрет поддержали и власти КНР. По сути, у Пхеньяна осталась только одна лазейка – завозить уголь транзитом в РФ, и далее направлять его в КНР уже как товар китайско-российских или северокорейско-российских трейдеров. Китайские власти решили пойти навстречу новой администрации США и перешли на транзит северокорейского угля через РФ, жестко поддержав эмбарго ООН, и тем самым подставили Москву под неминуемые негативные последствия.
Главное объяснение смены настроений в Пекине – китайские власти дождались очень хорошего шанса получить от Москвы и Пхеньяна активы СЭЗ Хасан-Раджин, чтобы открыть первый китайский порт в Японском море. На старте строительства этой СЭЗ, российские компании в 2011 г. перехватили у китайских коллег шанс взять в аренду доки корейского порта Раджин. Сейчас же все поменялось.
Кроме этого сугубо корыстного момента, Пекин сможет достичь более крупной цели – добьется продуктивного диалога с новой администрацией США в вопросах “большой политики”. Это касается размещения в Южной Корее американской системы ПРО и ракетных программ Японии, которые были начаты в ответ на растущую угрозу со стороны КНДР.
Проще говоря, забрав у Москвы и Пхеньяна порт в Японском море, Пекин сможет какое-то время получать еще и другие, геополитические дивиденды и снять стремительно растущее в регионе военно-политическое напряжение. А пока это время наступит, северокорейский уголь будет все больше заполнять железные дороги российской Сибири. Следовательно, у российских властей и угольных экспортеров будет хороший повод отыгрывать свою беспомощность в отношениях с Пекином в Украине и других регионах. (Иван Петров, UBR/Энергетика Украины и мира)
